Вскоре подошли папа Карло с Артемоном.
- А где куклы? - спросил Джузеппе.
- Я их оставил дома. Путешествие может быть опасным. Мы и вдвоём с Артемоном справимся.
Трудно было Джузеппе признаться в своей оплошности с парусом, но пришлось. Путешествие срывалось. Сели старики рядышком и стали думать, где достать парус. Но время шло, а придумать они ничего не могли.
Вдруг Артемон насторожился и с радостным лаем бросился к дороге. Старики увидели три маленькие фигурки, которые с трудом тащили тяжелый рулон. Артемон вцепился зубами в его край, и они уже вчетвером быстро поволокли ношу к лодке. Это был парус! Точнее сказать, это был тот самый холст из каморки папы Карло, с изображением котелка, кипящего на огне.
- Как это вы догадались притащить холст сюда? - удивленно спросил у кукол папа Карло.
- А мы не остались дома, а пошли за вами, - смело ответил за всех Буратино, - спрятались и услышали, что для лодки нужен парус. Тут я вспомнил про картину с нарисованным очагом.
- Но удобно ли картину использовать как парус? - засомневался папа Карло.
- Но она же испорченная, с дыркой! - в сердцах воскликнул Буратино. - Это я сам, когда-то давно, проткнул ее носом! А для паруса она вполне сгодится!
- Карло, - заявил Джузеппе, - надо взять Буратино в путешествие, он же нас выручил.
- А без меня все равно не уплывете! Забыли, что золотой ключик у меня! - и Буратино задрал нос вверх.
- И то правда, - согласился Карло. - Но беру только одного Буратино.
- Так нельзя, - очень строго сказала Мальвина. - Извините, папа Карло, но вы слишком добры и во всем ему потакаете, а между прочим, Буратино стал страшно ругаться!
- Страшно? Как это? - удивился папа Карло.
- Он то и дело повторяет... - Мальвина запнулась, но все же произнесла: "Тысяча чертей"! Это ужасно. Ну, куда ни шло, вспомнить одного черта, но тысячу! Это уже слишком. И от кого он только мог этому научиться? И еще - Буратино мало занимался со мной дома. А в плавании ему некуда будет сбежать из лодки, и я смогу с ним подучить арифметику.
- Ладно, - нехотя согласился папа Карло, - возьмем и тебя.
Буратино молчал. У него чуть не пропала охота отправляться в путешествие.
- И Пьеро поплывет с нами, - продолжала настаивать Мальвина, - он будет вести судовой журнал в стихах. В путешествиях всегда ведут дневники.
Пьеро тут же забрался на небольшой камень, одну руку приложил к сердцу, а другую поднял вверх и принялся сочинять:
Как-то сразу,
Как-то вдруг
