— Слушай, хлопче, — хватая полицая за руку и удерживая его на площадке, стал умолять Кригер. — Вот деньги. Возьми. Но не выводи их туда.
— Сколько? — обычным голосом спросил полицай, утирая потный лоб.
— Тысяча. Всё, что у меня есть. Тысяча злотых!
— Такая мелочь? — сказал полицай, порываясь идти. — Стану я за тысячу рисковать. Давай больше.
— Нет больше. Честное слово. Я же не фабрикант. Откуда у меня деньги?
— Ладно уж, давай. Так и быть, — вдруг размяк полицейский.
— Беги, Пепа, домой, — шепнул Кригер, а сам положил в потную ладонь полицейского смятые бумажки.
Пока тот пересчитывал их, жена Кригера и дети были уже наверху.
— Маловато, — снова протянул полицай, беря автомат на плечо.
— Нема больше, — пробормотал Кригер. — Спасибо тебе. Бувай здоров. Спасибо за доброе сердце. — И он хотел было пожать руку полицая, но тот, предупреждая его движение, быстро шагнул вниз.
***
Полицейский мог передумать. Что ему стоило вернуться снова в жилище Кригера, забрать его близких или, в лучшем случае, прислать за ними своих знакомых людоловов — коллег по грязному и кровавому ремеслу?
Долго не думая, Кригер прячет детей в бункер, велит им сидеть тихо, а жене, чтобы дети не знали, где она, знаками предлагает спрятаться в топчане. Он прикрыл её сеткой и подушками, закрыл квартиру на ключ и поспешно вышел на двор. Акция была в разгаре. То там, то здесь раздаются одинокие выстрелы, и одна за другой переполненные людьми грузовые машины, оставляя позади себя клубы синеватого перегара, мчатся к выездам из гетто.
Кригер, полусогнувшись, идёт наискосок через заросшую бурьяном площадь, к дому на Кресовой улице. Там живут его сёстры и старушка мать. Он озирается по сторонам, и тут нога его наталкивается на что-то мягкое. Труп человека. Как бежал он, загребая руками воздух, силясь скрыться от преследующих его гестаповцев, так и рухнул лицом в густой бурьян, простреленный навылет в спину.
Кригер приподнимает голову мёртвого и узнаёт знакомого. Это стекольщик Кива Баренбойм, весёлый, разбитной малый, который до войны жил на. Солнечной и стеклил водный бассейн в спорткомбинате, поблизости улицы Яблоновских. Но ведь он тоже получил сегодня удостоверение со штампом Ленарта, он был одним из тех счастливцев, кого выкликал с балкона Ландесберг! Вот и его аусвайс торчит из нагрудного кармана спецовки. Кригер берёт этот аусвайс и глядит в знакомое и уже навсегда потерянное для этого мира простое лицо мастерового, который убит фашистами. Зачем понадобилось им убивать его?
