Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же (св. Григория нисского), из той же книги: «Божественное естество, в своей сущности, при всех изобретаемых именах, остается, как мы сказали, необозначенным. Изучая различные действия Его, мы научаемся (видеть в Нем) благодетеля, также благого и правосудного судью и все другое подобное; но естество действующего мы не можем узнать ни чрез что более, как только чрез созерцание действий. Итак, когда кто-нибудь определит смысл каждого из этих имен и самого естества, к которому относятся эти имена, то он неодинаковое значение придаст тому и другому. А что имеет различное значение, у того и естество различно». Эти два свидетельства также были сличены с пожелтевшею пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказались согласными.
Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Кирилла, архиепископа александрийского, из приветственной речи, обращенной к благочестивейшему императору Феодосию, о правой вере, и начинающейся словами: «Славы же, находящейся у людей». Оно читается так: «итак мы говорим, что все Слово, сущее от Бога, соединилось всему, находящемуся в нас, человечеству. И тому, что в нас есть лучшего, то есть душе, Оно ни в каком отношении не дало предпочтения; Оно не возложило труд явления на одну плоть, но прекрасно совершало посредством обоих таинство домостроительства. Своею плотию Оно пользовалось как будто органом для дел плоти, и для телесных немощей, и для всего, что не заключает в себе ничего порочного; душою же своею Оно пользовалось для человеческих и невинных страстей. О Нем говорится, что Оно алкало, переносило и труды от продолжительных путешествий, и страх, и боязнь, и скорбь, и страдание, и смерть на кресте». Это свидетельство было сличено с пергаментною книгою святого третьего (вселенского), первого ефесского, собора, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, в которой содержится эта вышепоименованная приветственная речь, и оказалось согласным.
Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же из тридцать второй книги «Сокровищ», читающееся так: «мы никак не допустим (мысли), будто Бог и творение имеют одно и то же естественное действие, чтобы созданному не приписать божественного существа, а также чтобы на место, приличное только тварям, не поставить того, что в Боге есть преимущественного. Что имеет неизменно одно и то же действие и силу, то по необходимости сохраняет и единство вида». Это свидетельство также было сличено с харатейною кннгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.
