Начальник смерил Като долгим взглядом, в котором читалась и ярость, родившаяся из мысли «она меня за идиота держит?», и даже презрение к неудавшейся, как ему думалось, воришке.
— Жду заявление к себе на стол. И тебя саму в костюме зайчика, тогда, может, еще поговорим о твоем переводе на полставки. Тоже мне, Като Золотая ручка.
* * *
С работы Като бежала чуть ли не бегом, так что даже не заметила, что Канта ждала ее в машине у выхода.
— Ты меня уже не замечаешь? — Обиделась та. — Я тебе сигналила.
— Как погуляли у Ламнари? — Спросила Като, думая совсем о другом — о разгроме в своем кабинете и недвусмысленных намеках ее непосредственного начальника.
Канта внимательно посмотрела на сестру и завела одолженную у Ламнари машину.
— Вообще-то, мы уже виделись с тобой после этого, — осторожно заметила та. — Тебя домой подвезти или как?
Като на секунду задумалась.
— Знаешь, сегодня у меня на работе какой-то Мрак. Даже покушать не удалось в перерыв, да и не было у меня вообще никакого перерыва. Может, заедем в какой-нибудь фастфуд? Дома ты наверняка уже все сжевала.
— Времени мало, за Ламнари нужно ехать в салон. — Канта определенно обиделась на последнюю реплику сестры.
— Перебьется твоя Ламнари, лишние пять минут в шоколадной обертке полежит. А я умираю, есть хочу.
Канта припарковала ламнарин «Land Rover» у первой попавшейся забегаловки. Като заказала себе целый комплексный обед и в пять минут с наслаждением уплела его, пока Канта развозила по стенкам розетки фруктовый салатик.
— Простите, среди вас нет мисс К. Камбрези? — Осведомился официант. На подносе у него лежал конверт.
— О, это, наверное, мне. — По-кошачьи изогнувшись, Канта выхватила у него письмо. — Это так старомодно, но мне нравится, — щебетала она, гелевыми когтями вспарывая девственно-чистый, без единой надписи, конверт.
Но по мере прочтения выражение ее лица менялось с беззаботно-восторженного на явно озадаченное.
— Что за чушь? Что еще за угрозы? Это вообще кому?
Канта бросила письмо на стол, но Като поймала его на лету.
«Уважаемая мисс К.Камбрези!
Есть все основания полагать, что дальнейшее ваше пребывание в Н-ске становится небезопасным. Очень жаль, что мы не нашли с вами общего языка».
И внизу небольшая приписка, в спешке накарябанная карандашом такой твердости, что грифельных следов он практически не оставил, а лишь процарапанные в бумаге слабо различимые буквы. Итак, прочесть это послесловие можно было только под определенным углом к падавшему из окна свету.
