А потом, в тот же день, случилась и вовсе дурацкая история. Во время подвахты я укладывал в поддон лангустов, задумался, руки работали механически: хвост к голове, голова к хвосту, ряд за рядом. Положил в поддон последнего лангуста, закрыл крышкой. И вдруг слышу над самым ухом:
— Эй-ей! Ты что творишь?
Я вздрогнул от неожиданности, поднял голову и увидел Дракона.
— А ну открой поддон! — прорычал боцман. — Быстро!
Я замешкался, он сам рванул крышку, и перед обступившими нас подвахтенными открылась ужасная картина. Среди уложенных ровными рядами, залитых водой, еще шевелящихся бледно-оранжевых лангустов лежала желтая резиновая перчатка Дракона. Это была особая перчатка. Все подвахтенные носили обыкновенные резиновые, черные, грубые, неудобные, корабельные остряки называли их «рукой зоотехника» — якобы в таких перчатках в колхозах вручную оплодотворяли коров. Боцман же несколько лет назад за валюту в Гамбурге купил себе особые рабочие перчатки, специально для работы с рыбой, какие-то необыкновенно эластичные, удобные, с комбинированным покрытием, щегольского желтого цвета. Дракон утверждал, что заплатил за них двадцать марок, немыслимые деньги, и очень гордился ими. И вот, закончив работу, он положил их на стол, отвлекся, а я, задумавшись, не глядя, сгреб одну со стола вместе с пригоршней лангустов и так же, не глядя, уложил в поддон. Цвета-то они с лангустом были почти одинакового, если не присматриваться.
— Извини, пожалуйста, — я извлек перчатку и вернул владельцу.
Тут подскочил Фиш.
— Такой-сякой! — начал он разоряться. — Ты знаешь, что было б, если б эту перчатку потом нашли в брикете!
— Съели бы вместо хвоста! — гоготнул реф Валера.
— Какое там съели! На всех коробках наш штамп. Забраковали б всю партию к едрене фене, и пароходству бы такой штраф выкатили, тебе столько за сто лет не заработать! Буржуям только дай придраться! А уж наше начальство в долгу не останется, стрелочник быстро найдется. Кто виноват? Рыбмастер! Не углядел! А где тут углядишь? Совсем озверели! Перчатки в поддоны укладывают!
— Я не специально, — оправдывался я.
— Да кого это интересует, специально ты ли не специально! — продолжал бушевать Фиш.
— Обождите! — воскликнул Дракон. — А где вторая? Она тут, рядом лежала.
Во вскрытом поддоне, кроме лангустов, больше ничего не было.
— Может, упала?
Боцман наклонился и стал шарить под столом. Фиш тоже наклонился. И реф Валера. Я тоже наклонился, за компанию. На полу царила обычная рыбцеховская грязь. Перчатки не было. Я искал ее дольше всех. Когда я выпрямился (чего мне совсем не хотелось делать), встретился с тяжелым взглядом Дракона, наставленным на меня в упор, как двустволка.
