Совещание у начальников закончилось. Капитан Горобец и старший механик подошли к нам. К этому моменту на берегу осталось всего семь человек с «Эклиптики», это были те, кто не пострадал, и легкораненые. Капитан выглядел неважно, левой рукой он то и дело мял себе рубашку у сердца и болезненно морщился. Дед хмурился.
Семь пар глаз обратились на него.
— Значит, так, — сказал Дед. — Сейчас грузитесь на «Братск». Здесь останется три человека, на несколько дней, охранять судно, пока из Кальяо не прибудет ремонтная бригада. Остаюсь я, мне нужны еще два добровольца.
Он замолчал. Я поднял руку, не раздумывая. Спиной почувствовал, что Шутов тоже поднял руку.
«Братск» ушел, не дожидаясь рассвета. Им нужно было торопиться, наверстывать упущенное, из-за нас они и так выбились из своего промыслового графика. Вслед за «Братском» ушли перуанский сторожевик и полицейский катер. Сеньор Камачо на прощание пожал Деду руку, а нас с Шутовым удостоил снисходительным кивком.
— Мои люди будут там, — сказал он на ломаном английском и показал на край обрыва. — Они будут смотреть за вами. Охрана. Люди из деревни — осторожно. Это бастардос!
Катер бойко застучал дизельком, окутался клубами сизого дыма и скрылся за скалой, которая на следующий день будет названа Большой Колокольней.
Мы остались на Пляже втроем, рядом с кучей всякого добра — ящиков с консервами, канистрами с пресной водой, кипой одеял и телогреек. Припасов нам оставили на месяц сидения, хотя предполагалось, что сторожить «Эклиптику» нам придется от силы неделю, это в самом худшем случае. А скорее всего — три-четыре дня: пока соберут ремонтную команду и доставят ее сюда.
Хоть и на четыре дня, но все равно нужно было обживать Пляж. Под руководством Деда мы устроили лагерь по всем правилам военного искусства: из брезентового тента соорудили что-то вроде палатки, натаскали камней и выложили по краям, чтобы тент не унесло ветром. Чуть в стороне устроили «кухню» и «склад», укрепили камнями еще один брезентовый навес, поменьше, поставили газовый баллон и горелку, чтобы кипятить воду и разогревать консервы.
Дед сразу дал понять, что анархии не потерпит. Сутки разбили на три вахты по восемь часов. Основные обязанности каждого вахтенного — не спать, бдительно следить за происходящим вокруг и в случае изменения обстановки немедленно будить остальных. Имелось у нас и оружие: пневматическая винтовка, из которой на «Эклиптике» палили по чайкам, ракетница и выкрашенный красной краской пожарный топор.
