— Тосин отец у партизан, — ответил Алексей. — Но она не знает, где он скрывается…
— Подведем итоги, — перебил Шуханов лейтенанта.
— Вы, товарищ Лепов, не выполнили основного задания. Предлагаю вам снова отправиться в деревню. Даю два часа.
Лепов и Веселов ушли. «Такой случай упустить!» — негодовал Алексей.
— Слишком горячий парень, — сказал Бертенев.
— Да, это верно, — согласился Шуханов. — Если не сдерживать, может глупостей наделать. Хоть и из добрых побуждений.
* * *
Время истекло, а разведчики все не возвращались. В отряде начали волноваться.
Мороз крепчал. Чтобы согреться, прыгали, толкали друг друга, посматривая в сторону Масляной горы. До деревни километра три, и сквозь нечастый сосновый лес виднелись ее строения. Дым, поднимавшийся над крышами изб, напоминал перемерзшим людям о тепле, горячей пище, об отдыхе…
Вдруг в деревне взметнулось багровое зарево. Огонь усиливался. У всех мелькнула одна и та же мысль: подожгли Лепов и Веселов…
Шуханов был вне себя, чего за ним никогда не замечалось.
— Придется наказать обоих! — резко бросил он.
Послышался хруст снега, и на фоне пожарища совсем близко возникли три силуэта.
— Балтика идет! — крикнул Журов, присвистнув от удивления: — Ба! Трофей прихватили. Глядите!
Первым шагал на лыжах Лепов, за ним девушка и мичман. Шуханов негодовал: «Это черт знает что такое! Надо срочно уходить».
Не обращая внимания на поднятый немцами шум, Лепов по-военному четко доложил Шуханову обо всем, что произошло.
— …А это Тося, — объявил он в конце, как о самом обыденном, ничего не значащем деле. — Это она устроила переполох. Подожгла свою избу, там у них штаб. Теперь вот к нам в отряд пришла.
«Час от часу не легче!» — возмущался Шуханов, но сказал как можно спокойней.
— Мне достоверно известно, лейтенант, на корабле женщины не служат… Что она у нас станет делать?
Тося сама ответила:
— Буду делать все. Шить, стирать, обед готовить. — Подумав, резко добавила: — И фашистов бить не побоюсь. — Говорила бойко, хотя голос от волнения дрожал. Чувствовалось — девушка за себя постоит.
— Сколько же вам лет? — спросил Шуханов.
— Девятнадцать. Фамилия Чащина. Зовут Тося. Я комсомолка. Умею стрелять. Из ста выбивала девяносто семь.
«Свяжет нас по рукам и ногам», — в сердцах подумал Шуханов.
— Все это превосходно, Тося, — сказал он. — Но мы не можем вас взять. Не девичье это дело. Куда вы пойдете с нами, по лесам да болотам бродить? А если попадете к немцам? Знаете, что они с вами сделают?
