* * *
Некоторые землекопы ещё обедали. Другие, успевшие покончить с нехитрой снедью, разбирали лопаты и со вздохами расходились по своим делянкам.
Подъехали три вооружённых всадника: один русский, казак, двое — туркменские джигиты. Казак достал из кармана кисет, вытащил из него клочок бумажки. Землекопы с любопытством наблюдали за его действиями: может, приехал объявить об отмене трудовой повинности? Джигиты бесстрастно смотрели на толпу, сдерживая разгорячённых коней. Никто из дайхан их не знал.
Казак гулко высморкался, склонившись с седла, вытер пальцы о шаровары, развернул бумажку и сиплым, пропитым басом рявкнул, как скомандовал:
— Берды!.. Аки!.. Оглы!..
— Я! — отозвался из толпы, и вышел вперёд оборванный, средних лет дайханин.
— Подойди сюда! — приказал казак. — Стой вот здесь и не двигайся с места!
Дайханина звали Берды Баки-оглы, и ему показалось, что выкрикнули именно его имя. Он растерянно поглядывал то на всадников, то на односельчан, не понимая, зачем ему приказывают стоять возле казака.
Землекопы насторожились, поняв, что за приездом конных кроется что-то недоброе. Те, кто уже начал работать, выбрались наверх, подошли к своим односельчанам, крепко сжимая в руках лопаты. Над толпой повисла выжидающая тишина,
— Дурды!.. Мурад!.. Оглы! — снова гаркнул казак.
На этот раз никто не отозвался.
— Дурды Мурад-оглы, выходи сюда!
Толпа хранила молчание. Конечно, в каждом стаде есть своя чёрная овца: кое-кто был не прочь проявить своё рвение, указать на человека, имя которого несколько раз повторил казак, но к этому не располагало общее недружелюбное настроение дайхан. Сказать скажешь, а потом?
— Аллак!.. Аллаберды!.. Оглы! — выкрикнул казак.
Снова никто не откликнулся.
Один из джигитов тронул коня и поехал вдоль капала, выкликая имена Дурды и Аллака.
Как только стало понятно, зачем появились всадники, Берды тихо спросил товарищей:
— Что будем делать? Я в тюрьму больше не намерен попадать. Лучше смерть, чем тюрьма.
— Они приехали нас забрать? — прошептал Дурды.
— Пусть кричат, не подавайте голоса.
— А может, отзовёмся? — нерешительно сказал Аллак. — Ничего они нам не сделают, люди не дадут нас в обиду.
— Нельзя! — рассердился Берды. — Забыл пословицу: «На бога надейся, а ишака привязывай»? Если только на соседа надеяться станешь, полжизни не проживёшь. Что нам Сергей наказывал?
— Чтобы мы ни в коем случае не давались властям в руки, — сказал Дурды.
Аллак молчал, потупя голову.
— Ну, вот, а ты хочешь сдаваться, — упрекнул его Берды.
