— Тесен мир, друг? Опять мы с тобой встретились!
Парень явно обрадовался знакомому человеку, протянул руку:
— Здравствуй, дост!
— Здорово! — засмеялся машинист. — Мы ведь с тобой час тому назад расстались. Кого ищешь по ночи?
Парень несколько смутился:
— Ай, так немножко иду, смотрю…
— Бессоницей страдаешь?
Парень промолчал.
— Ну, ходи, коль охота есть. А я, признаться, подумал, что тебе переночевать негде. Может, так оно и есть?
— Есть, — согласился парень.
— А чего ж ты мне мозги вкручиваешь, ломаешься, словно красная девица! Пойдём, найду тебе хорошее место переночевать.
— Ай, нехорошо, — сказал парень. — Люди чужой, мало-мало волновать нельзя.
— Ничего не чужой! — машинист решительно взял его под руку. — Никого волновать не будешь. Идём, тут недалеко.
Они свернули в небольшой тёмный дворик, прошли к дому, стоявшему в глубине. Машинист постучал.
— Входите, не заперто! — отозвались из дома.
Уютная, с низким потолком комната не отличалась особым убранством. У одной стены стояла старенькая кушетка, у другой — железная кровать. Перед кроватью на чемодане лежал небольшой тючок: кто-то готовился в дорогу.
Трое мужчин сидели за скрипучим столом, на котором стояла початая бутылка водки, лежала рыба, солёные огурцы, помидоры.
— Ого, Андрюша пожаловал! — обрадовался один из сидящих. — Да ещё с гостем! Проходите к столу. Ещё немного — и попали бы к шапочному разбору, а сейчас — в самый раз… Стульев нет? Не беда, на кушетку садитесь… мы её сейчас поближе придвинем… вот так!
— Стулья — не беда, — весело отозвался Андрюша, поздоровавшись с сидящими. — Хватило бы стаканов.
Приезжий парень молча пожал руки хозяевам и сел на краешек кушетки.
Худощавый, с острой бородкой и тонкими усами человек пригладил серебристый ёжик волос и сказал:
— Все в сборе, товарищи… Начнём?
Получив общий утвердительный ответ, предложил:
— Ак-мамеда, то есть белую водку, должен, говорят, разливать белый человек, то есть хлопкороб. Ваше право, Борис Николаевич!
Тот, кого назвали Борисом Николаевичем, отмахнулся:
— Какой я хлопкороб! Я к хлопку весьма отдалённое касательство имею, я только слесарь хлопкозавода, не больше. Вот Сергей со своими насосами — совсем иной компот: он поля Эгригузера поливает, без него хлопок расти не будет. Ему и разливать.
— Разливай, чего там волынку тянуть! — отозвался Сергей. — А то я могу нечаянно себе две порции налить.
— Ну, коль такое дело, то придётся мне, — согласился Борис Николаевич. — Сегодня, товарищи, мы провожаем своего дорогого друга и соратника Александра Петровича. Два года он прожил среди нас, теперь возвращается- в Петроград. Пусть Александр Петрович и скажет первый тост.
