Сухан Скупой торопливо вскочил.
— Всё скажу!.. Правду скажу!.. Аманмухаммедз брат мой убил. Поссорились — он и убил нечаянно…
— Не ври! — сурово приказал Берды.
— Валла, клянусь жизнью, правду говорю! Из-за баранов поссорились! А за Узук, пусть будут светлыми её дни, Бекмурад-бай подарил мне своего буланого коня… Потом ещё земли немного за полцены уступил. Твою поливную землю, братишка Аллак. Ты уж прости меня! Я верну тебе землю, слава аллаху, у меня земли теперь много — недавно ещё семь десятин купил. Я отдам тебе землю за прежнюю цену…
— Спасибо, бай-ага! — насмешливо сказал Аллак. — За такую цену сейчас в пять раз больше земли дают. Но меня ты не обманешь — у слепого только одни раз посох крадут. Вы с Бекмурад-баем однажды украли мой посох, теперь я стал умнее,
— Слушай, Скупой бай, — сказал Берды, — я тебе ничего не должен?
Сухан неподдельно удивился.
— Откуда должен? Ты, братишка Берды-джан, овец моих пас, ничего мне не должен.
— Не знаю. Я думал, что мы с тобой уже рассчитались и я лишку прихватил.
— Нет-нет, совсем ничего не прихватил!
— Ну, тогда скажи, сколько ты мне должен.
— Сейчас… Быстренько скажу!.. Пять лет и девять месяцев ты ходил чолуком за моими овцами. За первые два года по три овцы — шесть овец. За последующие два года по четыре овцы — семь овец.
— Восемь, — поправил один из дайхан.
— Считать разучился! — засмеялся другой. — Да и то: не себе ведь, от себя — тут и ошибиться не грех.
— Да-да! — поспешно согласился Сухан Скупой. — Правильно: восемь овец. За оставшиеся девять месяцев приходится три овцы. Всего: шесть… восемь… три… семнадцать овец получается.
Посмеивающиеся дайхане, в глубине души довольные, что дело обошлось без крови, не заметили, что лукавый бай утаил-таки один год. Не заметил этого и Берды, он только сказал:
— А за то время, что я до чолука у тебя батрачил?
Сухан Скупой выдавил улыбку:
— За это, братишка Берды, сам назначай, сколько хочешь.
— Зачем назначать? Я твою совесть проверяю.
— Три овцы, братишка… Ты тогда маленьким был, больше не заработал. Но если хочешь больше, бери больше! У меня здесь семьдесят овец — всех могу отдать!
— Не надо мне твои семьдесят! — сказал Берды. — Потом станешь на всех базарах кричать, что тебя Берды ограбил. Оставляй двадцать овец — и уходи. Но не думай, что расчёты закончены! Я вижу, что легче из сухого хауза воды напиться, чем совесть у бая увидеть. Овцы мои ягнят приносили? Приносили. Может, не по одному, а по два в год. Ты их почему не считал?
