Пийе-Виль оказалась кривой, как козья ножка, улочкой. На одном ее конце Ротшильды только что выстроили коробку из камня и стекла для своего коммерческого банка. На другом конце тяжелели твердыни Национальной страховой компании, возведенные полвека назад. В промежутке стояли друг против друга два типично парижских дома. На одном, на старой медной дощечке Мак-Грегор прочел: «L. F. amp; Cie», то есть «Братья Лазар и компания», вторая знаменитая банкирская фирма Парижа. Дом же, стоящий напротив, был снабжен табличкой размером с визитную карточку, и на табличке значилось: «Мозель». Дом был высокий, красный, изобиловал окошечками.
Мак-Грегор позвонил, подождал, и ему открыл старик в кожаном фартуке. Не говоря ни слова, он провел Мак-Грегора в превосходно сохранившийся салон в стиле Луи-Наполеона, пахнущий полиролем. Затем старик скрылся на минуту, а вернувшись, пригласил в широкий лифт, и они поднялись на верхний этаж, точно в другой мир. У коридоров с серомасляными стенами, толстыми коврами, крашеными дверями, у всех поверхностей был стерильный мозелевский вид. Мак-Грегор услышал стук пишущих машинок, но они звучали почти по-домашнему, а столовая, в которой ждал его Мозель, напоминала красивую голландскую кухню — неярко белая, с кафельным черно-белым полом и приятным глазу голландским очагом.
— Я перед обедом обхожусь без аперитивов, — сказал Мозель. — Но вы, если желаете рюмочку…
Мак-Грегор отрицательно качнул головой.
— Итак, прошу к столу, а затем посетим «Сеньорию», я там сведу вас с человеком, могущим помочь. Разумеется, я исхожу при этом из предположения, что от меня требуется лишь одно: дать вам направление, в котором нужно действовать.
— Совершенно верно.
Они сели за стол с клетчатой скатертью и туго накрахмаленными белыми салфетками, и женщина в белом халате подала белый луковый суп.
— Меню у нас здесь для всех единое, — сказал Мозель, — но если что-нибудь вам не по вкусу, то не насилуйте себя — придумаем, чем заменить.
— Я не привередлив, — сказал Мак-Грегор.
— Прежде чем обсуждать что-либо, — продолжал Мозель, осторожно пробуя суп, — я желал бы в порядке сугубо конфиденциальном выяснить одну деталь. Она то и дело всплывает в связи с вами. — Он улыбнулся Мак-Грегору обезоруживающей улыбкой.
— Пожалуйста.
— Мне это совершенно все равно и ничего для меня не меняет, но я не люблю действовать, не уяснив ситуации.
— Понимаю, — сказал Мак-Грегор, зная уже, о чем пойдет речь.
