Она взяла его под руку и храбро повела на собак. Те рычать не перестали, но пропустили людей, и Мак-Грегор отметил, что не только он, но и двое из бунтарей тоже воспользовались защитой Кэти.
— Великий боже! — простонала Кэти, когда сошли на плато. — Они тут хоровод свой полоумный водят и нас тоже затащат в него.
Напев был плачуще сладок; горцы и горянки, встав слитным кругом, касаясь плечами, подавались на два-три шаркающих шажка в одну сторону, затем в другую, круг волнообразно колебался, как пшеница под ветром. Одеты все они были бедно — частью в курдское, частью в европейское, главным же образом в британские, американские, иранские, иракские армейские обноски. Женщины двигались в танце застенчиво, у мужчин был традиционный томно-любовный вид.
— Дурманятся по старинке, — проговорил Таха.
Деревенский хатхода (староста), который, завернувшись в засаленную английскую шинель, сидел среди оборванной детворы, встал и хлопнул в ладоши, и танец остановился. Танцоры стряхнули с себя томность, раздался смех.
— К вам гости, — объявил Таха. — Друзья.
— Милости просим! — зашумели горцы, сердечно хлопая парней по плечам, по спине, повторяя «Добро пожаловать», кивая, пожимая руки, хотя всего полчаса назад виделись с ними. Мак-Грегора и Кэти обступили девушки, щупали одежду, пощипывали руки в знак приязни.
— Таха явно произвел здесь впечатление, — негромко заметила Кэти.
— Ребята они все славные. Но это мало что значит, — возразил Мак-Грегор.
— Но ведь и у китайцев начиналось, должно быть, вот так же, — сказала Кэти.
— Китай густейше населен. А курдские горные селения — разбросанные в горах островки нищеты, крайне уязвимые для врага. Сравнения тут быть не может.
Опять уже выстраивали круг, и девушки тянули Кэти за руку в хоровод. Ее спасло то, что снизу берегом прибежал босоногий мальчуган-курд, прыгая по камням и крича, что к деревне подымаются тропой двое чужеземцев.
Таха взбежал по грубо высеченным ступеням на высокий каменный уступ над рекой, Мак-Грегор последовал за ним, и они увидели сверху, как двое чужаков идут неровной каменистой стежкой вдоль речного русла. Наведя на них взятый у Тахи полевой бинокль, Мак-Грегор долго и пристально вглядывался, и Таха терпеливо ждал — он знал, что Мак-Грегору знакомы многие из иностранцев, наведывающихся в горы.
— Этих я, пожалуй, знаю, — сказал Мак-Грегор.
— А кто они?
— Англичанина зовут Фландерс, а с ним перс, его холоп. — Мак-Грегор хотел сказать «лакей», но в курдском языке нет такого слова.
