суши, и отправили его в морскую пехоту! Представляете?
Уайклифф слушал эти излияния с выражением вежливого внимания на лице, но не проронил ни слова.
– К сожалению, мой брат с отцом никогда не ладил… – на манер королевы Виктории, Гетти имела привычку со значением подчеркивать некоторые слова. – Отец был глубоко религиозным человеком. как и многие наши генералы старой закваски. В молодости его даже дразнили «Паркин-поп», но такое дешевое зубоскальство никогда его не задевало…
Бледное лицо Гетти ожило, словно по жилам побежала свежая кровь. Она увлеченно принялась рисовать перед Уайклиффом святочный образ своего отца, с Библией в левой руке и с Мечом Справедливости в правой – и ни малейшего намека при этом на фляжку бренди на поясе.
Уайклифф слушал ее сонно и, когда поток этих славословий иссяк, заметил только:
– Ваш отец, должно быть, был незаурядный человек.
Тут впервые ему довелось увидеть улыбку Гетти.
– Еще бы! Еще бы! Просто выдающийся человек! Я уже сказала вам, что он был абсолютным трезвенником и ненавидел, понимаете, ненавидел азартные игры… – Она замолкла и потом добавила: – В этом, как и во многом другом, Гэвин бессовестно пренебрег его советами… К тому же у него были долги!
Гетти еще подумала, собираясь с воспоминаниями.
– Конечно, Гэвин поучаствовал в корейском конфликте, это да… – она говорила об огромной и кровопролитной корейской войне как о маленькой пограничной перестрелке. – И вообще, дело шло к тому, что он остепенится… Но потом, вскоре после этой корейской заварушки, он подрядился в какое-то дело, полувоенное-полугражда некое… – Теперь в ее голосе сквозило уже ледяное презрение. – Это был очередной удар по мечтам отца, и они с Гэвином расходились все больше… Я уверена, что это сыграло роль в смерти отца, просто уверена!
Помолчав еще немного, она надменно добавила:
– Так что вы легко поймете, что мы с братом живем совершенно раздельно.
На это нечего было ответить.
После очередной паузы она сделала следующее объявление:
– Видите ли, мистер Уайклифф, это мой дом Отец свое имущество завещал мне.
В задних помещениях дома послышался звук отпираемой двери, потом шаги по коридору.
Гетти насторожилась:
– Это, должно быть, мой брат. Не лучше ли вам будет пойти поговорить к нему в комнату?
– Но я подумал, он зайдет сюда».
– Зачем это ему сюда заходить?
«И ведь правда, зачем?» – подумал Уайклифф.
Паркина он нашел в полутемном холле, тот стаскивал свою шинель. Майор поздоровался с Уайклиффом, не выказав ни интереса, ни любопытства:
