Старик поднял руку, и его костлявый палец уперся в грудь графа Беренгельда; в этот миг графу показалось, что перед ним отверзлись бездны ада.
— Граф де Беренгельд, оставьте нас одних! И ничего не бойтесь: мое появление всегда несло благо вашей семье!..
Голос, всепроникающие звуки которого, казалось, исходили из-под высоких сводов замка, звучал дружелюбно. Неведомая сила, явленная одним мановением руки существа из загробного царства, наделенного непонятными сверхъестественными способностями, заставила графа подчиниться. С искаженным лицом и блуждающим взором он вышел из комнаты. Мы не в состоянии найти верное определение, дабы передать его душевное возбуждение.
Пока в спальне отца Люнаде происходила вышеописанная сцена, графиня, оставленная нами в галерее вместе с повитухой Лаградной, обернулась к своей спутнице, нисколько не удивленной необычным происшествием, и спросила ее, что она об этом думает.
— Сударыня, — начала Лаградна, — нет ничего более верного…
— Идемте ко мне в комнату, — перебила ее графиня, — там вы мне все расскажете.
Госпожа Беренгельд села возле камина и приготовилась слушать; речь Лаградны необычайно поразила ее.
— Сударыня, верьте мне, у вас будет ребенок! Я сказала это два часа назад и готова повторить: призрак, оберегающий семью Беренгельдов, появляется всегда, когда должно произойти нечто важное. Этот старец-великан не нашего поля ягода! Когда мой дед повстречал его, он уже тогда был таким же древним старцем, каким я только что видела его! Отец моего деда встретился с ним в тысяча пятьсот семьдесят седьмом году у подножия Чилийских гор, и, помнится, там случилась какая-то история с молоденькой перуанкой, задохнувшейся в огромном глиняном сосуде, в котором мой прадед и похоронил ее. Во все времена находились люди, охотившиеся за Столетним Старцем и мечтавшие выдать его инквизиции. Говорят, он без труда обводит вокруг пальца любых преследователей. Мой прадед рассказывал моему отцу, что никто толком не знает, что произойдет с человеком, который нечаянно встанет на пути Столетнего Старца. Ибо все, кто имел несчастье встретить его или тем паче прогневать, быстро умирали загадочной смертью. Рапорты, написанные жандармами, терялись в министерских канцеляриях, и сильные мира сего не верили этим рассказам. Тут же начинались разговоры о магии и великих оккультных науках, и чем больше непонятных слов было сказано, тем меньше доверия заслуживали речи рассказчиков. К тому же старец редко появлялся дважды в одних и тех же краях.
