— Для лесоруба слишком модно?
— Ну, не у всех же лесорубов…
— Представьте себе — у многих. Меховая фабрика для нас постаралась. Все, что у них было, мобилизовано для нас. Некоторым девчатам даже соболь на шапку достался. Лесоруб в соболях! Будто в Сибири лет двести назад.
— А что вы делаете? На какой операции?
— Теперь я инструктор.
— Санинструктор, конечно?
— Ну разумеется!.. Сколько раз я это слышала! У всех одно и то же. — Девушка засмеялась. — Я инструктор по работе лучковой пилой.
— Мало похожи вы, Нонна, на лесоруба. Вот и имя такое, непохожее… Что вы делали раньше?
— Лаборанткой была.
— А теперь на лучковой пиле?! — Самойлов, шедший сзади, широко усмехнулся.
Нонна обернулась к нему:
— У нас найдете кого угодно. Слесаря и счетовода, арматурщика, кондитера. Вон там путиловцы работают, а рядом обувщики. Текстильщицы есть. Работать начали обыкновенными пилами, а теперь лучковые. Если уж работать, то по-настоящему. Надо хоть немного отогреть Ленинград. Сколько холодных печурок в городе!.. — Лицо ее вдруг стало печальным. — Возле одной из них умерла мама… Я поехала сюда — подруги позвали. Поработала, присмотрелась, теперь других учу, как лучковой пилой управляться.
— Трудно? — помолчав, спросил Ваулин.
— Работа, что и говорить, тяжелая, непривычная. И все-таки здесь люди окрепли. Кормят лучше, чем в городе, и воздух чистый. Гораздо бодрее стали люди. А вы бы видели, какими они приезжали…
— У вас все молодежь?
— Молодежи много. Но есть и постарше.
— А почему в конторских списках возраст не указан? Я смотрел записи — небрежно они составлены.
— У них там порядочная путаница.
— Но вы-то знаете тех, кто постарше?
— Все через мои руки проходят.
Разговаривая, они быстро шли по извилистой утоптанной тропинке, задевая низкие елки. Близко перекликались женские голоса. Шурша обмороженными ветвями, падало подрубленное высокое дерево.
— Тут табачницы работают, — сказала девушка. — Дельная бригада. Хотите посмотреть их?
— Нет, пока нельзя. Торопимся…
— Пожалуйста. Только не понимаю, куда вы меня гоните? — Девушка пожала плечами. — Идем, идем, как скороходы, а куда?
Стук топоров, звонкий в морозном воздухе, стал затихать. Доносились далекие артиллерийские раскаты.
— На обед расходятся, — сказала девушка.
— Стрельбы не боятся?
— До нас снаряды не долетают. А девчата уже научились по звуку различать, когда легкие орудия стреляют, когда тяжелые.
Лесорубы собирались группами возле костров. Постукивали котелки, пахло горячим мясным супом.
