– По-моему, никаких сдвигов…
– Это лишь первая строка.
– А сколько их всего?
– Четыре. Один старый монах знал их наизусть…
– И ты, конечно, не догадался его расспросить? – буркнул Капустин.
– Не успел. Мёртвые – неразговорчивы…
– Понятно… – скривился Дима и зыркнул на хахира. – Возвращаемся к моему варианту!
– Стойте! – выпалил пленник. – Я… кажется, я знаю вторую строчку.
– Неужели?
– «Острый кинжал священный!»
– И?..
– Это всё!
– Врёт, – убеждённо констатировал Дима и вскинул винтовку: – Парнокопытные, на выход!
– Погоди… «Кинжал» тут есть, – я взял фонарик и посветил на стену. Коснулся картинки. Ничего не произошло.
– Тухлый номер, – объявил Капустин.
– Ещё две строки, – мрачно напомнил Ер-Кис.
– Предлагаешь самостоятельно их сочинить?
Я внимательно разглядывал стену с рисунками. Что-то неясное вертелось у меня в голове. Какая-то почти определившаяся мысль…
Смутной тенью она рождалась на периферии сознания и тут же уходила, не даваясь мозгам…
Беспорядочная фантасмагория цветных картинок никак не складывалась в подсказку.
Чёрт бы побрал этих настенных пачкунов с их богатым воображением! Рисунков тут явно на порядок больше, чем требуется… И хоть бы намёк на какую-то логику!
– Да что их изучать! – рассердился Дима. – Жми все подряд!
Отложил винтовку и принялся молотить ладонями по камню. Рисунки украсились грязными отпечатками. Бинк хмуро посоветовал:
– А ещё можно разогнаться и прошибить стену лбом.
Угу. Ещё чуток – и мы созреем для этого варианта…
– Тихо, – вдруг скомандовал Ер-Кис и отобрал у меня фонарь.
Мы замерли. Откуда-то снизу долетел знакомый шорох…
– Вот и всё, – хрипло выдавил бомж, – оно опять поднимается.
Тусклый луч озаряет перекосившиеся створки дверей. Между ними – неровная щель. Четыре винтовки и автомат целятся туда, в темноту.
Пока в руках оружие – есть иллюзия, будто что-то от тебя зависит…
Бинк одними губами шепчет ругательства.
А я… Я, как ненормальный, мысленно повторяю те две строчки. Словно они намертво въелись в мозги… Вот херня. Лучше бы напоследок вспомнить о чём-то хорошем… Ведь было же что-то стоящее у меня в жизни…
«Острый кинжал священный…»
Дурацкие рисунки мелькают в голове. Какие-то странные ассоциации рождаются из памяти. И вдруг холодным ознобом приходит ясность.
– Кажется… я знаю код!
– Потом… – шепчет Ер-Кис, не сводя глаз с дверей. Он мне не верит?
Никто мне не верит.
Таращатся в сторону входа, судорожно сжимая винтовки.
«Потом»? А если не будет никакого «потом»?!
