Блин, да ведь это я!
«Заткнись, а то Фэй-Туна разочаруешь. И вообще, если пользовался лингером, – в принципе ничего нового…»
Мысли проносятся даже быстрее, чем стенки шахты в метре от моего лица…
Сколько я уже падаю?
Кажется, что бесконечность, а наверняка – около пяти секунд. Бог знает, какое здесь ускорение свободного падения. Но скорость не может всё время расти, воздух её гасит… На земле падающее тело развивает не более сорока метров в секунду… Или восьмидесяти?
Чёрт, не помню. Мысли путаются…
Зато я хорошо лечу. Ровно.
«Молодец, Лёха. Ни разу ещё не кувыркнулся. И точно по центру шахты… Вот что значит, спокойствие и хладнокровный расчёт…»
Мать вашу! Да сколько ж я ещё буду падать!
И почему так темно стало? Даже через очки мало что разглядишь…
Отчаянно запрокидываю голову. Далеко я от верха?
Ни хрена не видать!
Сплошная чернота!
Ой, не надо бы дёргаться…
Кувырок. Ещё кувырок… Чуть не приложило об стенку!
Что такое?
Неяркий свет идёт откуда-то снизу.
Я изворачиваюсь и обнаруживаю у себя под ногами – где-то на самом дне шахты? – круглое отверстие.
Это глюки?
Я всматриваюсь, моргаю…
Отверстие приближается.
Через него глядит на меня кусок вечернего неба.
Вот хрень!!!
Я что, падаю вверх?!
В памяти встаёт буря и взлетающие к тучам каменные глыбы…
Но сейчас-то всё спокойно!
Прозрачно-ясное небо – там, под ногами…
Куда меня несёт?!
С этой мыслью я и вылетаю наружу – вверх тормашками, нелепо кувыркаясь, как захваченная ураганом соринка.
Я успеваю разглядеть отвесный горный склон с чёрной дырой выхода. Потом взлетаю ещё выше и, описав параболу в воздухе, начинаю снижаться. Меня опять кувыркает. Теперь подо мной плотный зелёный ковёр…
Да это же лес! И падать до него не меньше километра!
Тудыть налево…
Похоже, я прокололся.
Доверился путаным легендам… А объяснение – простое, как мычание. У этого Иб-Хебу наверняка был парашют. Вынесло его через туннель, а дальше он дёрнул за кольцо. И без проблем…
Проблемы будут у меня. Точнее, одна. Но большая. Её поверхность становится ближе с каждой мгновеньем!
Вот и всё…
Чужая планета примет не хуже родной.
Хорошо, что Дима за мной не прыгнул. Там, наверху, выждал хоть какого знака об удачном приземлении. И не дождался.
Теперь его рассудительность – последний шанс для уцелевших…
Вершины огромных деревьев уже совсем близко.
Прощай, Илга! Прощайте, ребята!
Мысли обрывает чей-то вопль за спиной.
Птица? Но она так странно кричит… И ругается матом?
Я рывком меняю положение тела. Теперь могу оглянуться. И различить над собой крохотную фигурку. Подробностей не видать. Зато звуки почему-то доходят лучше:
