Нет, они не подставляют вторую щеку. Они сразу бьют в челюсть. Так устроена их тонкая натура!
И худо, если морду бить некому. Тогда… их светлая энергия выплёскивается на окружающих.
Они не могут смириться. Они должны действовать. Изменять себя или мир. И хорошо, если мир отделывается ушибами и синяками…
Членовредительство вообще у них в крови.
– А-а! – заорал Лубенчиков и вниз головой сиганул со скалы.
Мы постояли у обрыва. Надо было сказать что-то подходящее моменту. И Бинк озвучил:
– Идиот.
– Угу…
Нам тоже пора. Нет, прыгать следом я не собирался. К чему эта дешёвая рисовка? Я раскинул руки, поднял их ладонями вверх и вознёсся над обрывом.
Утренние лучи озарили моё лицо. Ветер шевелил волосы. Праздничный купол неба казался совсем близким.
Только я туда не спешил.
Повернул ладони. Лингер уловил жест. Что-то там ещё прочёл из моих мозгов – бог его ведает, как это работает. Главное, чтоб работало…
Траектория полёта вильнула, изогнулась дугой, закрутилась штопором – земля и небо пару раз поменялись местами.
Чёрт!
Обманчивая штука – восприятие. Сознание не хочет верить новому. И тебе кажется, что ты падаешь. Даже когда летишь…
Надо аккуратнее.
Я выровнял полёт и взял курс на фигурку Кэй-Ми. Она нас обогнала. Крохотной соринкой мчалась над пустыней – метрах в пятидесяти от барханов.
Ниже – рискованно.
Песок только кажется безжизненным. У тех, кто под ним обитает, до предела развито осязание. Они вполне могут среагировать даже на колебания воздуха. А лишний раз встречаться с местной фауной – себе дороже…
Ветер бил в лицо. Очки пришлось надвинуть. И респиратор – иначе трудно дышать.
Вообще-то лингер может создавать защитное поле. Тогда набегающий поток заметно гасится. Но эту опцию пришлось отключить.
Энергию надо экономить!
Я догнал Ваську. Тот от души тренировался с лингером. Вертелся волчком. Взлетал и падал… Этот балбес вообще не вспоминал про энергосбережение.
Пришлось поймать его за ногу.
Он удивлённо сдвинул респиратор:
– Ты чего? – заорал сквозь порывы ветра.
– Сдохнут аккумуляторы – будешь бежать пешком!
– Фигня! «Командирша» сама говорила – тут три часа лёта. А у нас запас хода – на сутки!
Блин, откуда у этого мордоворота – такая детская непосредственность?
Под нами – бескрайняя пустыня. Где-то за спиной – погоня… А он кувыркается, словно на аттракционе.
– Хочу в совершенстве овладеть новой техникой!
Опять сиганул вверх.
Нет, с ним нельзя серьёзно разговаривать. А я как раз хотел поделиться сомнениями…
