Он ведет их к серому сараю, довольно высокому. Чтобы забраться на крышу, ребята прислоняют к стене велосипед и карабкаются по нему. Но на крыше уже сидят какие-то типы и жуют поп-корн. Внизу у дерева привязана их собака.
Сикстен наклоняется и расстегивает собачий ошейник.
— Эй, кажется, ваша собака сбежала, — кричит он.
Парни замечают улепетывающего пса и бросаются в погоню.
— Готово, — говорит Сикстен. — Дамы проходят первыми.
Эмма взбирается на раму, а оттуда на крышу.
— Ой, как хорошо отсюда видно! — радуется она.
— Ага, — соглашается Сикстен.
Он поднимает глаза и замечает под платьем её трусики. На них ярко-зеленая полоска свежей краски.
Они устраиваются на крыше. Внизу полным-полно автомобилей. Эмма садится рядом с Сикстеном. С другой стороны Йонте. Они смотрят фильм и слушают транзистор. Показывают фильм про любовь.
— Послушай, Йонте, — произносит Сикстен немного погодя.
— Что?
— Я не хотел ругать твои стихи.
— Ладно.
— И знаешь, твоя правда: надо попробовать еще раз. Но теперь я уже сам выберу. Поможешь письмо написать?
Йонте расплывается в улыбке.
— Ясное дело. Завтра. А теперь — тихо! Сейчас начнется.
— Что? — спрашивает Эмма.
— Самый долгий поцелуй в мире, — объясняет Йонте.
И они смотрят на экран. Несколько минут, не отрываясь.
После кино Сикстен отвозит Эмму домой.
— Сначала мне казалось, что ты такой же, как все, — говорит Эмма, когда они стоят у ворот. — Только придуриваешься. Но теперь я больше так не думаю.
— Ты тоже не как все, — отвечает Сикстен.
И тут она целует его. Это самый короткий в мире поцелуй. И вот уже девочка бежит к двери.
— Надеюсь, у твоего папы всё наладится, — кричит она на бегу.
Отвечай скорей, это срочно
— Вот оно, — показывает Сикстен.
Он выуживает объявление из кармана и протягивает Йонте. Тот склоняется над письменным столом и читает. Потом хмурится.
— Ничего особенного. Что ты в ней нашел?
— Это только на первый взгляд. И папа тоже любит танцевать. Садись-ка за машинку!
Йонте слушается.
Но на этот раз дело идет медленно. Он комкает лист за листом и швыряет в корзину.
— Напиши, что это срочно, — просит Сикстен.
Йонте лишь фыркает в ответ.
— Мне надо её себе представить, — объясняет он. — Я должен понимать, кому пишу.
Он смотрит на фотографию Мадонны на стене.
Наконец его пальцы приходят в движение. Еще чуть-чуть и — готово! Йонте поднимает лист и смотрит на просвет, потом удовлетворенно кивает.
— Так подойдет, — заявляет он.
— Ну-ка, прочти, — просит Сикстен.
