Внезапно я понял: тогда, в семилетнем возрасте, она решила отомстить за свою мать, и с тех пор это желание никогда не покидало ее. Вот почему сейчас она не хотела верить в смерть отца. Она ждала чуда — и была готова добровольно уйти из этого мира. Суицидальные склонности не всегда возникают на почве нервного расстройства: иногда они предшествуют ему. Удивительно, но такие случаи свойственны мечтательным натурам.
Нужно было помочь Хлое выговориться, но не позволять ей слишком долго предаваться воспоминаниям.
— Вы уверены в том, что он сделал это умышленно? — спросил я.
— Абсолютно! — твердо произнесла Хлоя. — Отец хотел жениться, но на его пути стоял Роджер. Они любили друг друга, по-настоящему любили, — и все-таки отец не мог смириться с тем, что кто-то мешает ему осуществить задуманное. Доновану казалось, что его предали.
Из рассказа Хлои следовало, что Уоррен Донован не отдавал деньги до тех пор, пока на фабрике не обнаружили недостачу. Хиндс лишился работы, и только тогда Донован вернул взятую сумму; мало того, он заставил Роджера подписать квитанцию, которая представила Донована человеком, спасшим Роджера от тюрьмы.
Оправившись от потрясения, Хиндс пытался убить Донована — на щеке Уоррена остался шрам от пули, выпущенной Роджером. Екатерине Хидс ничего не сказал и в порыве отчаяния повесился. Ему было стыдно за друга.
Через несколько месяцев Екатерина уступила ухаживаниям Донована: вышла за него замуж. Сразу после свадьбу они переехали в Лос-Анджелес.
Позже она узнала правду. О случившемся ей рассказал сам Донован — когда понял, что она по-прежнему любила Роджера.
С того дня Донован держал ее в постоянном страхе. Он заставлял Екатерину рожать детей — одного за другим, хотя почти все умирали, едва появившись на свет. Екатерина не могла уйти от него. Она принадлежала ему, и он бы не смирился с ущербом, нанесенным его собственности.
Сломленная и обессилевшая, Екатерина замкнулась в себе. Единственной отрадой и самым большим утешением ее жизни была дочь, которую она сознательно воспитывала в ненависти к отцу. На Говарда Екатерина не рассчитывала: тот был таким же подавленным существом, как и она.
Донован никогда не давал сыну карманных денег; его жена и Хлоя их тоже не видели. Деньги — это свобода, они делают людей независимыми.
У Говарда не было даже своего ключа от дома. Ему приходилось звонить в дверь наравне с почтальоном или посыльным из офиса, а слуги записывали время каждого его прихода и ухода. Они не смели покрывать проступки своего несовершеннолетнего хозяина, поскольку за ними тоже велась слежка.
