Стернли, уверявший меня в своей беспристрастности, все-таки идеализировал его. Ему было невдомек, что Донован умышленно разрушил его жизнь.
Замысел Донована мне стал ясен в тот момент, когда Стернли признался в своей любви к Екатерине. Дело было даже не в ревности. Донован не мог позволить себе такую слабость. Мысль о возможном покушении на его собственность — вот что не давало ему покоя.
Стернли сказал, что Донован имел обыкновение нанимать частных детективов из агентств, располагающих современной звукозаписывающей аппаратурой. Наблюдение велось за всеми людьми, входившими в окружение могущественного магната. В списке объектов слежки на первом месте стояла Екатерина. Не сомневаюсь, Донован знал каждый ее шаг, получал поминутные отчеты о ее времяпрепровождении. Думаю, его ищейки следили и за Стернли — на всякий случай, для подстраховки.
От напряженной работы с письмами и стенограммами у Стернли быстро портилось зрение. В конце концов Доновану пришлось задуматься о замене своего секретаря новым, более приспособленным к темпу его жизни.
Стернли мог приносить пользу только в качестве живого архива, кладезя всевозможной информации о давно минувших событиях. Когда его работоспособность снизилась почти наполовину, Донован вдвое урезал его жалованье. И в то же время начал вычитать по десять долларов в месяц — желая получить назад сумму, одолженную на поездку в Европу.
Однажды Стернли исподволь намекнул на свое затруднительное положение. Донован изобразил крайнюю степень недоумения. «Не говорите, что у вас нет денег, — сказал он. — Вы обеспечены, как никто другой. Не иначе, подрабатываете где-нибудь на стороне».
Стернли, глубоко уязвленный таким несправедливым предположением, пробовал защищаться.
«Подозреваю, вы и в мой сейф не раз запускали руку, — продолжал поддразнивать его Донован. — Признайтесь, ведь прикарманили несколько сотен долларов, когда покупали для меня почтовые склады? Разве не так?»
Ошеломленный этими ни на чем не основанными обвинениями, Стернли стушевался и вышел из кабинета.
Только один раз он стал свидетелем слабости Донована. Это произошло в день смерти Екатерины. Всесильный магнат не мог вынести такого потрясения: еще бы, она улизнула от него! А кроме того, своей кончиной она по меньшей мере приостановила процесс деторождения. Этот процесс никогда не прекращался дольше, чем на год, но из всех их детей выжили только первый и последний ребенок: Говард и Хлоя.
