Аврум привел их к небольшому ручью, журчавшему среди деревьев. Все стали пить. Одни черпали воду из ручья ладонью, а другие пили, лежа на животе. Давид тоже лег и окунул голову в воду. Ему было приятно, что вода текла по голове и омывала лицо. Потом он открыл рот и стал с жадностью пить.
Ребята вытащили украденные накануне овощи. Аврум поставил перед всеми корзинку с оставшимися яйцами. Закончив есть, они надежно спрятали все остатки в дупле трухлявого дерева, а потом отправились собирать ягоды. Здесь росло много земляники, малины, красной смородины, черники и ежевики. Была и шелковица — белая и черная, а на некоторых деревьях росли маленькие зеленые орехи с еще не затвердевшей скорлупой.
Потом Давид нашел грибы. Это были те самые грибы, которые он когда-то собирал со старшим братом, еще до того, как в Блонье устроили гетто. Но его новые товарищи отказались есть грибы.
— От этих грибов можно умереть, — сказал Аврум.
Давид поел немного, и ничего с ним не случилось. Другие увидели это и тоже начали есть грибы.
К вечеру Аврум повел их обратно на прежнее место. Они снова пили из ручья, а потом доели овощи и яйца, которые утром спрятали в дупле.
— Как Аврум находит дорогу в лесу? — спросил Давид.
— Немного ему помогает мох, — сказал Ицек, — а немного… я сам не знаю как.
— Что такое «мох»?
Ицек показал ему пучки травы, которые росли на стволах деревьев:
— Видишь, он всегда растет только на одной стороне. Если смотреть на стволы, когда идешь в одну сторону, ты можно узнать, как возвращаться.
Давид не понял.
— Я не понимаю, как это узнать, — сказал он.
— Это очень просто, — сказал Ицек. — Нужно идти наоборот тому, как шел туда.
Давид и на этот раз не понял, но больше спрашивать не захотел. Он решил, что позже сам подумает над этим.
— У тебя есть еще брынза? — спросил он.
— Нет, — засмеялся Ицек. — Моя брынза давно закончилась. Но при случае мы украдем снова.
На вторую ночь Давид тоже спал рядом с Иоселе, и они долго разговаривали перед тем, как уснуть.
— Знаешь, у деревьев есть душа, — шепотом сказал Иоселе.
— Кто тебе сказал?
— Лейбеле. А еще он сказал, что ночью души деревьев выходят наружу.
— Ты с ним дружил?
— Да.
— А какие у деревьев души — хорошие или плохие?
— Наверно, хорошие. Ведь они не делают нам ничего плохого.
Давид на минуту задумался над этим ответом.
— Как ты думаешь, дереву больно, когда ему ломают ветку?
— Может быть, ему это так же, как нам, когда стригут ногти.
— Моя мама всегда сжигала мои ногти в печке, — рассказал ему Давид. — А перед этим смешивала их с перьями.
