Позднеев хотел было ответить, но к нему стремительно подошла молодая смуглая цыганка. На плечи ее был накинут красный, вышитый цветами шерстяной платок, концы которого были туго завязаны вокруг стройной талии. На шее блестело ожерелье из ярко начищенных серебряных монет. Радостно блеснув черными глазами, она сказала так запросто и уверенно, как будто уже знала Анатолия:
— А, и ты пришел за весельем, молодой офицер пригожий? Вижу, хочешь, чтоб я показала твою судьбу…
И прежде чем Анатолий успел опомниться, она схватила его руку и начала рассматривать ладонь. Ее тонкие, точно наведенные, брови сдвинулись, лицо стало серьезным, почти строгим. Грудным низким голосом она говорила тихо, будто и впрямь читала судьбу Анатолия:
— Только на год ты старше меня, а уже черные тучи солнце твое затмили… Дальние, ох дальние, стежки-дорожки вьются перед тобой!.. Много изведать придется тебе и радости и тяжкого горя… Любили и любят тебя крепко… Сердце у тебя горячее, бываешь опрометчив, а все же удачлив ты, молодой…
Смолин улыбался, слушая гадалку, а слуга Позднеева, Алексей, не выдержав, сказал насмешливо:
— И охота вам верить? Ей лишь бы денег выманить! Кто ее переврет, тот двух дней не проживет. Ведь этакое, что она вам насказала, я и сам любому молодцу здесь могу наплести.
Цыганка гордо выпрямилась, сказала гневно, приставив палец к своей груди:
— Мариула никогда не лжет! — И кинула на Алексея такой гневный, испепеляющий взгляд, что тот сделал шаг назад, промолвил испуганно:
— Чур меня, нечистая сила! Еще сглазишь, окаянная!
Тотчас же цыганка метнулась в толпу. Анатолию стало жаль ее; он кинулся вслед за ней, с трудом нагнал.
— Не сердись на него. Вот возьми, — и он сунул ей в руку серебряную монету.
Цыганка взглянула на него, улыбнулась:
— Спасибо. Возьму на память в монисто. Пусть счастье идет за тобой по пятам. Пусть любимая никогда тебе не изменит. Может, еще увидимся, — засмеялась она тихо.
Несмотря на страх перед цыганкой, Алексей, как всегда, бросился вслед за Позднеевым. Пройдя несколько шагов, Анатолий встретил его и, отведя в сторону, сказал строго:
— Уж сколько раз сказывал я тебе, чтобы не вмешивался не в свои дела!
Алексей, рослый, плечистый, с простоватым, круглым лицом, но с лукавым взглядом серых глаз, ответил виновато:
— Больше не буду, Анатолий Михайлович. Уж я и сам не рад, что связался с ней. Еще порчу наведет!
Подумав немного, Позднеев промолвил:
— Ну, вот тебе наказание: ты знаешь в лицо графа, виконта по-французски, де Монбрюна?
