— Вы мне? Война с Турцией? Едва ли… Зачем нам турчанки? Тут, на Дону, казачки куда как хороши, — пьяно бормотал Позднеев.
Монбрюн взглянул на Смолина, который расселся на диване и уже сладко похрапывал с полуоткрытым ртом, потом перевел взгляд на сэра Крауфорда, откинувшегося на спинку кресла и напевавшего веселую французскую песенку. Присев рядом с Позднеевым в кресло, где сидел раньше архитектор, Монбрюн спросил вкрадчиво:
— А правда, что в вашей крепости проживает инкогнито родной брат злодея Пугачева?
«Откуда ты-то знаешь и почему интерес к тому имеешь? — пронеслось в уме Позднеева. — Но можно ли скрыть? Об этом многие знают».
— Да, как же, живет такой, — вяло ответил Анатолий.
— Ну и как он — на полной свободе? И что собой представляет?
— Да, он на полной свободе, — промямлил Анатолий, добавив про себя: «Но под крепким присмотром». — А что собой представляет… Право не знаю… Я его не видел. — И подумал: «Странные вопросы задает сей капитан-лейтенант!..»
Монбрюн разочарованно посмотрел на Анатолия, встал и, подойдя к сэру Крауфорду, сказал:
— Спасибо, сэр, за гостеприимство, пора и отдохнуть.
— Отдохнуть? — промолвил сквозь зубы Позднеев, — Ну что ж, пора, пора…
Спотыкаясь и пошатываясь, он вышел вслед за Монбрюном, даже не поклонившись сэру Крауфорду.
Возвратясь в свою комнату, Анатолий устало опустился на стул и горько вздохнул: «Пропало свидание с Ириной. Не могу же я быстро „протрезвиться“, это навлекло бы подозрение. И хотя бы, по крайней мере, я и вправду пьян был, а то сколько ни выпил, только в голове шумит — и все». Анатолий налил в стакан холодной воды, залпом выпил.
«Да, видно, темные дела тут творятся. Против самого Крауфорда пока ничто не говорит. Испуг старого клерка? Но это, видимо, простая случайность. А вот поведение Монбрюна подозрительно. Правда, он капитан-лейтенант нашего флота, да что в том толку? Иноземцев немало у нас на флоте и в войсках. Всюду им почет великий — знать наша пресмыкается пред всем иностранным».
Утром на другой день Монбрюн собрался идти на верфи.
Позднеев попросился с ним.
— Прогуляться хочется, — объяснил он, — благо день-то какой погожий!
Тень недовольства пробежала в глазах Монбрюна, но он ответил вежливо:
— Очень рад иметь такого приятного спутника в моих скучных делах.
По дороге Монбрюн весело спросил, искоса глядя на Анатолия:
— Сознайтесь, выпили вчера излишне?
— Да, было дело! — смущенно ответил Позднеев. — Что говорили за обедом, это помню, но вот когда перешли в кабинет и выпил я изготовление бенедиктинских монахов, сразу память отшибло.
