Той бредовой ночью о чем я только не думала – то сын… то Вадим… Не приведи господи, если с мужем тоже что-то случится. Может, это вообще не отравление, а инфаркт? Или инсульт? Как же существовать без него – мужчины, с которым прожила в любви и согласии восемнадцать лет?..
Ступая по госпитальному коридору и вглядываясь в маячащую впереди высокую сутулую фигуру медика, я вдруг поймала себя на нелепой мысли о том, что доктор со спины напоминает палача, ведущего осужденного к плахе, где ему предстоит исполнить приговор. Что же такого важного хочет сообщить дылда в маске?
– Вот мы и пришли, – произнёс доктор.
Антураж небольшой комнаты был более чем скромен: мебель из металла и белого пластика, стеклянные шкафчики, светло-кремовый мягкий линолеум. На письменном столе – раскрытый ноутбук. В полумраке я не сразу заметила человека, сидящего в углу и беззаботно попивающего нечто из пузатой мензурки.
– Вам кофе или чай? – вежливо поинтересовался хозяин кабинета и сдернул наконец идиотскую маску.
Лучше бы он ее не снимал… Увидев открывшееся лицо доктора, я невольно подумала: вот ведь урод! Рыжие усы торчком, нелепые старомодные бакенбарды, щель меж верхних передних зубов, глаза блеклые, как у рыбы, на носу бородавка. Ему, наверное, лет шестьдесят, а то и больше. Господи, да о чём я думаю, когда там, в реанимации, под капельницами лежит и страдает мой Вадим?!
– Позвольте вам представить детектива Барлоу из Скотланд-Ярда. Собственно, именно он попросил меня пригласить вас, – равнодушно сообщил доктор, наливая мне чай.
– Не понимаю, при чем тут следователь? Я думала, вы хотите поговорить со мной о муже…
– Это он хочет поговорить с вами о вашем муже, – тем же тоном произнес доктор Тимати. – Мне как доктору все уже ясно.
Из дневника старшего детектива особого подразделения Скотланд-Ярда по борьбе с терроризмом Эрнеста Барлоу.
Через час с небольшим, преодолев множество городских пробок, я подкатил на своем новеньком темно-изумрудном «Ровере», которым несказанно гордился, к госпиталю Святого Николая. Не могу передать изумления, когда у входа в главное здание центра экстремальной помощи увидел толпу репортёров, вооруженных микрофонами, фото– и видеокамерами. Чертовщина какая-то! Когда ж они успели пронюхать про отравление Люсинова? Едва ночь пролетела…
Стараясь как можно незаметней проскочить вовнутрь, я все же услышал то, чего и боялся. – Эрни, старина, привет! Сколько лет, сколько зим! Понятно, понятно, раз сюда прислали именно тебя, значит, дельце с русским стоящее. Чур, я буду первым, кто узнает подробности!
