Цеплис нахмурился.
– Риты нет, – негромко объяснил он, не уклоняясь от ответа, точно речь шла о ком-то постороннем. – Риту оставили в городе, и немцы схватили ее чуть ли не на следующий день после занятия Риги, когда она вместе с другими комсомольцами пыталась вывести из строя городскую электростанцию…
У меня сжалось сердце… Я потянулся к Цеплису.
– Мартын Карлович!..
Но он мягко отвел мою руку и на секунду опустил глаза.
– Не надо…
Он принудил себя слегка улыбнуться, как бы давая понять, что сейчас не время ни грустить, ни бередить душевные раны, и шагнул к двери.
– Ну а теперь я вас познакомлю…
Он вышел, оставив меня одного, но вскоре вернулся обратно вместе с человеком, доставившим меня в расположение партизан.
– Капитан Железнов, – сказал Цеплис, представляя мне моего спутника.
– Я уже знаю, что это капитан Железнов, – сказал я. – Мы познакомились еще вчера.
– «Знаю» не то слово, – возразил Цеплис. – Если бы знали, нам не пришлось бы ехать сюда.
– Извините меня, – сказал я, протягивая Железнову руку. – Но ведь в моем положении легко заподозрить что угодно.
– А я не в претензии, – ответил мне Железнов. – Дело законное, на вашем месте я тоже задумался бы…
Я не выпускал его руки из своей.
– Слушаю вас, капитан… товарищ Железнов!
Железнов улыбнулся своей мягкой, застенчивой улыбкой.
– Может быть, и письмо Жернова возьмете теперь, хотя сейчас оно и не очень нужно?
– Почему не нужно?
– Потому что теперь я в рекомендациях для вас уже не нуждаюсь.
Он дружелюбно посмотрел на Цеплиса.
– Да, – подтвердил Цеплис, – товарищ Железнов – это наш товарищ.
– Что ж, поговорим? – предложил Железнов, переходя на деловой тон, и сел на скамейку, приглашая тем самым садиться своих собеседников.
Но Цеплис, не столько в силу врожденной деликатности, сколько руководствуясь опытом старого подпольщика, накопленного им за годы ульманисовской военной диктатуры, направился к выходу; он хорошо усвоил правило не интересоваться тем, что не имело прямого отношения к его непосредственной деятельности.
– Разговаривайте, – сказал он. – А у меня тут своих дел…
Он оставил меня наедине с Железновым.
– Вам понятно, по чьему поручению я действую? – спросил он меня.
Я согласно наклонил голову.
– Поэтому вам придется рассказать о себе, – сказал он. – Но предварительно поинтересуйтесь…
Он все же протянул мне привезенное письмо. Конверт был заклеен, и, пока я его вскрывал и читал записку Жернова, Железнов молча наблюдал за мной.
Я хорошо знал и почерк своего начальника, и его манеру выражаться. Записка отличалась обычным его лаконизмом. В ней Жернов передавал мне привет и совершенно официально, в тоне приказа, предлагал полностью довериться подателю письма.
