Перевязью с портьеры я прикрутил ей руки к туловищу и насильно усадил в кресло.
По-видимому, она подумала, что я пьян, и глухо пробормотала:
– Не нужно, не нужно…
Но я уже понимал, с кем мне приходится иметь дело.
Без всяких церемоний я осмотрел ее; свой пистолет она обычно носила в сумочке или в кармане пальто, и никакая предосторожность не была с ней лишней.
Сдернутой со стола скатертью обвязал ей ноги и сел в кресло напротив.
– Поймите меня, Софья Викентьевна… – сказал я, – на этот раз вы в моих руках и будете мне отвечать.
Даю слово, что в таком положении вы будете находиться до тех пор, пока не начнете говорить, а если так и не надумаете заговорить, я вас застрелю, а сам постараюсь добраться до своих, даже рискуя попасть в руки гестаповцев и…
И Янковская, еще минуту назад растерянная, подавленная, готовая во всем мне подчиниться, вдруг подняла голову и пристально посмотрела на меня своими зелеными в это мгновение, как у кошки, глазами.
– Ах, вам угодно разговаривать? – насмешливо спросила она. – Извольте!
– Кто вы такая? – спросил я ее. – Говорите.
– Вы не оригинальны, – сказала она. – Так начинают все следователи. Софья Викентьевна Янковская. Я уже говорила.
– Вы знаете, о чем я вас спрашиваю, – сказал я. – Кто вы и чем занимаетесь?
– А что, если я скажу, что работаю в подпольной коммунистической организации? – спросила она. – Что мне поручено вас спасти?
– Сначала убить, а потом спасти?
– Ну хорошо, оставим эту версию, – согласилась она. – Я, разумеется, не коммунистка и не партизанка… – Она пошевелила руками. – Мне очень неудобно, – сказала она. – Вы можете меня развязать?
– Нет, – твердо ответил я. – Вы будете находиться в таком положении до тех пор, пока я не узнаю от вас все.
– Как хотите, – покорно сказала Янковская. – Я буду отвечать, если вы так настаиваете.
– Так кто же вы? – спросил я. – Хватит нам играть в прятки!
– Я? – Янковская прищурилась. – Шпионка, – сказала она так, точно назвалась портнихой или буфетчицей.
Впервые я сталкивался с женщиной, которая так вот просто называла себя шпионкой.
– На какую же разведку вы работаете? – спросил я. Янковская пожала плечами.
– Предположим, что на английскую.
– А не на немецкую? – спросил я.
– Если бы я работала на немецкую, – резонно возразила Янковская, – вы находились бы не здесь, а в каком-нибудь лагере для комиссаров, евреев и коммунистов.
– Допустим, – согласился я. – Ну а кто ваш начальник? Он здесь?
– Да, он здесь, – многозначительно сказала Янковская.
