— Да…
— И старается не смотреть, если ты видишь ее?
— Да. Скажи, ты колдунья?..
— Нет. Просто я тоже женщина, которая любит, викинг.
— Тоже? — напрягается понять Харальд. — Почему ты сказала «тоже»?
— Ты просил ее стать твоей женой? — не отвечает на вопрос она.
— Да.
— И она сказала «нет»?
— Да.
— Но при этом не была ни печальной, ни смущенной, ни ласковой? Так?
— Да! Почему ты все время спрашиваешь так, что я говорю тебе да?
— Она смеялась при этом?
— Да!
— Может быть, она еще и убежала?
— Да! И если ты не скажешь, почему ты спрашиваешь так, что я говорю только да, я убью тебя!
— Ты хочешь убить меня?
— Нет!
— А если я сделаю так, что она отдаст тебе свою любовь — ты обещаешь, что отца отпустят невредимым?
— Если ты это сделаешь — да.
— И меня вместе с ним?
— Да.
— Поклянись.
— Клянусь Одином!
— Даже если за нас не пришлют выкуп?
— Да.
— Как ты это сделаешь?
— Это мое дело. Я сам заплачу за вас Ярицлейву, если твои родственники не захотят выкупить вас.
— Ты так богат? — удивляется она.
— За моими сокровищами гнались все корабли Византии, — хвастливо говорит он.
— О… Расскажи мне, — просит она.
— А вот ей у меня никогда не получалось рассказать… — печально говорит Харальд. И тянется за гуслями, они рядом на траве:
— Хочешь, я сложу для тебя вису? — перебирает струны.
Она кладет тонкие пальцы на его рукав.
152. На перебор струн седой викинг, спящий у погасшего костра, приподнимает голову, всматривается в две фигуры под дубом, освещенные сквозь крону лунными пятнами, покачивает головой умудренно и опять кладет голову на руну, закрывая глаза.
153. И желтеет листва на дубе, под которым они сидели…
И кружатся желтые листья в прозрачном синем воздухе…
…И сквозь легкое кружение листопада разгружается несметный обоз на подворье Ярослава.
…И снегопадом сменяется листопад, кружатся белые хлопья.
…И сквозь снегопад — пир в палатах Ярослава, круговые чаши передают воины. Польская княжна не сводит глаз с поющего Харальда и бьет в ладоши.
154. Зима. Вечереет. Высокий берег над Днепром. По снегу идет одинокий Харальд, ветер раздувает распахнутую длинную шубу, снежинки летят в лицо. (Киевские стены невдалеке по холмам.)
Его догоняют одноконные санки и замедляются рядом (бубенчик под дугой стихает). Возница снимает шапку и кланяется. В санках Лиза.
— Здравствуй, Харальд, — помедлив, говорит она.
— Здравствуй, Элис, — с затруднением говорит он.
— Ты гуляешь один?
— Почему ты спрашиваешь?
Она подвигается в санках.
