— Значит, ты тоже идешь? — спросил Вильям.
Генри от неожиданности разинул рот.
— Она к твоей маме тоже приходила? — ответил он вопросом на вопрос.
Он удивился, когда увидел позади себя Джинджера и Дугласа, а Джинджер удивился, увидев позади себя Дугласа. Дальше они пошли вместе, в унылом молчании. Джинджер поднес руку к горлу.
— Сильно болит, — пожаловался он. — Зачем только меня отправили!
— Я тоже больной — сказал Генри. — Я говорил им.
— И я, — сказал Дуглас.
— И я, — сказал Вильям с хриплым невеселым смехом. — Какие жестокие, заставили совсем больных выйти из дома.
У входа в здание они остановились, и Вильям с тоской устремил взгляд на спортплощадку.
— Нельзя, — уныло сказал Джинджер, — узнают.
Они вошли в дверь.
Внутри сидела группка скучающих смурных детей, которые приходили сюда только потому, что надеялись на угощение.
Миссис де Виэ Картер выплыла к ним вся в оборках, с развевающимся шарфиком, распространяя запах духов.
— Милые дети, — сказала она, — добро пожаловать на нашу встречу. Это, — обратилась она к постоянным членам «Надежды», и те устремили сонливые взоры на «разбойников», — наши новые друзья. Им с нами будет хорошо! Идемте, дорогие детки!
Она усадила их в первом ряду и, встав перед ними, продолжила:
— Ну, милые девочки, милые мальчики, какими вы должны быть на наших встречах?
И в ответ раздалось заунывное:
— Спокойными и вежливыми.
— У меня есть имя, дорогие дети.
— Спокойными и вежливыми, миссис де Виэ Картер.
— Вот именно, дорогие дети. Спокойные и вежливые. Теперь вы, наши новые маленькие друзья, какими я хочу вас видеть?
Молчание.
«Разбойники» сидели испуганные, оцепенелые, словно выставленные на позор и бесчестье.
— Такие вы застенчивые, да? — и она протянула руку.
Вильям сумел увернуться, и лицо Джинджера оказалось плотно прижатым к бриллиантовой броши.
— Я уверена, скоро ваша застенчивость пройдет. Нам так хорошо здесь. Хорошо и весело. Ну, дорогие дети, как у нас тут?
И опять заунывный хор:
— Хорошо и весело, миссис де Виэ Картер.
— Вот так. Теперь вы, милашки в первом ряду, вы мне скажите. Вильям, голубчик, ты начнешь. Как у нас тут?
В эту минуту Вильям был, пожалуй, близок к самоубийству. В глазах Генри он перехватил огонек. Генри это ему припомнит. Вильям кашлянул, но не ответил.
— Тогда ты скажи мне, Генри, мальчик мой.
Генри покраснел, и Вильям приободрился.
— Ах, в следующий раз они уже не будут так стесняться, вы согласны со мной, милые дети?
— Да, миссис де Виэ Картер, — прозвучал равнодушный ответ.
