Да тут еще новый любовник матери оказался совершенно бесполезным гуманитарием, не имеющим знакомых среди военных. Мать попыталась обратиться к одному из своих предыдущих любовников, директору магазина, однако тот отказал ей, причем в довольно грубой форме. Сама виновата; чего полезла к человеку, у которого семья, дети и новая любовница.
В результате закосить от армии не удалось. Пришлось Игорю стричь волосы и переодеваться в казенную форму. К счастью, армия оказалась не так плоха, как ее малевали охочие до кровавых сенсаций журналисты. Нет, дедовщина, конечно, присутствовала, куда ж без нее, но не беспредельная, без чистки зубной щеткой отхожих мест и использования новобранцев в качестве живых боксерских груш. У Червинского она скорее ассоциировалась с одним курьезным случаем. Отправили деды вместо себя его с еще несколькими ребятами в кухонный наряд. Сидят, значит, новобранцы, чистят картошку. На роту. Полную двадцатилитровую алюминиевую кастрюлю. Разумеется, вручную, чтобы жизнь малиной не казалась. И тут является посыльный от комполка.
– Червинский, – говорит, – пулей дуй к полковнику.
Игорь, естественно, растерялся. Он еще и комбата толком в глаза не видел, а тут сразу командир полка! И зачем ему мог понадобиться новобранец?
Теряясь в догадках, Игорь отправился в штаб. Полковник стоял у окна, рассматривая разноцветную осеннюю листву деревьев. Увидев солдата, он оживился:
– А, рядовой. Тут надо срочно изобразить плакатик. Значит, танк покруче или ракетную установку, мужественное лицо нашего воина и надпись: «Новой России – новый уровень военного мастерства». Сумеете?
– Никак нет, товарищ полковник! – бодро, как учили, отрапортовал Червинский.
– Как «нет»? – полковник даже слегка растерялся от такого ответа.
– Я плохо рисую. У меня и в школе по рисованию была тройка. С минусом, – добавил Игорь для пущей убедительности.
– Не понял? Мне сказали, что ты рисуешь лучше всех в полку. Выходит – кто-то врет? Кстати, рядовой, на выполнение задания я даю тебе три дня. На это время ты освобождаешься от службы. Нарисуешь раньше – гуляй!
Червинский мысленно обозвал себя самыми последними словами за то, что валял дурака на уроках рисования. Если бы учился, то, глядишь, сейчас быстренько бы нарисовал полковнику воина при танке и был бы свободен. Парочка дней, на которые можно забыть о службе, – это же мечта любого новобранца! Но где взять то, чего нет? С неба умение рисовать не упадет. Игорь с тяжелым сердцем повторил:
