Мамбет вошел в казарму, где только что объявили отбой, и приказал дневальному:
— Разбуди Ажигали и Жапалака! Да поживей, чего заморгал, не узнаешь, что ли?!
— Сейчас, Мамбет-ага. Сейчас Жапалака разбужу, а Ажигали в конюшне, дежурит, — забормотал дневальный, услужливо направляясь в угол казармы.
Дневальный, конечно, не знал, что задумал Мамбет, хотя краешком уха слышал о вчерашнем событии. Он бы не осмелился возразить необузданному забияке.
— Жапалак, Мамбет-ага приехал! Проснись, Жапалак! — затормошил дневальный спящего в углу дружинника.
Тот быстро проснулся, вскочил.
— А? Что? Где Маке? Когда приехал? — закрутился он волчком.
Жапалак лежал под серым суконным одеялом, одетый и обутый, словно заранее подготовился к тревоге. Он кинулся к выходу, но дневальный все же успел раньше его.
— Разбудил, Мамбет-ага! Вот! — радостно доложил он.
— Ажигали в конюшне, Маке. Нас двоих достаточно? — осведомился Жапалак, будто знал все мысли Мамбета.
— Недостаточно, — буркнул Мамбет. — Подними жаугаштинца и букейца, жиена своего и растяпу рыжего. Чтоб с оружием были, Я буду ждать у Ажигали.
Мамбет не стал объяснять подробности. Кроме нескольких солдат в у?лу Жапалака, никто не поднял головы: после утомительных дневных учений аульные джигиты с непривычки спали ночью как убитые. А те, что проснулись, увидев Мамбета, недоуменно перекинулись спросонья:
— А говорили, что сбежал.
— Куда ему бежать-то? Вернулся, значит…
Мамбет не слышал их, не заметил даже, кто проснулся, кто говорил. Он взял одну из винтовок, составленных в козлы у входа, снял с дневального подсумок с патронами, нацепил на себя и как ни в чем не бывало вышел из казармы.
Жапалак мигом поднял названных Мамбетом джигитов, и все, словно на пожар, заспешили к конюшням.
— Бегите к коням, к Ажигали. Вас там дожидается Маке! — вот все, что сказал им Жапалак, и этого было достаточно: через мгновение все столпились вокруг Мамбета. Речь его была короткой и прозвучала как приказ:
— Я не хочу оставлять вас на произвол казачьих офицеров. Седлайте коней и — за мной. Пока я жив, никто вас пальцем не тронет. Отправимся в Акшатау. Захватите еще вот этих двух аргамаков и вороного жеребца. Ажигали, не оставляй ни одного хорошего коня! — распорядился
Мамбет, указывая на рослых остроухих коней, с хрустом жевавших измельченное шашками сено.
— Не оставлю! — отозвался Ажигали.
Через четверть часа джигиты галопом помчались за город, в степь.
Небольшая, но дерзкая своими действиями группа бросила вызов всему ханскому войску. Их смелый уход заставил многих задуматься и понять, что это лишь начало больших событий.
