Райннон искоса очень заинтересованно разглядывал его, потому что Чарли Ди казался очень возбужденным. Однако такое могло бы взволновать каждого — падение подъемника, убийство коня, смертельная опасность для Чака… И все же происшествие не совсем объясняло состояние Чарли, потому как он был не обычным человеком, как убедился Райннон. В его глазах постоянно угадывалось раздумье, а такого человека не так-то просто выбить из колеи.
Нагружая мула, он весь ушел в себя. Затем, пожимая руку Райннону, показался слишком радушным.
— Все эти месяцы вы были под боком, — сказал он Райннону, — и мы о вас ничего не знали. Но теперь мы все это наверстаем, дружище. Заезжайте, когда сможете, ладно? Прощайте, удачи вам!
Уходя и ведя в поводу мула, Райннон споткнулся и нечаянно посмотрел назад. Чарли Ди остался на месте прощания, глядя вслед гостю с таким же отсутствующим взглядом, как будто размышлял о чем-то важном.
Все происшедшее заставило Райннона настолько задуматься, что обратный путь на ферму показался ему невероятно коротким.
У Чарли Ди появилась какая-то идея. Он многое бы отдал, чтобы узнать какая.
Подойдя к дому, он разгрузил мясо и уложил его на лед. Затем ударил в большой гонг, и Ричардс вернулся с поля, где раскладывал отравленную приманку для сусликов.
— Ричардс, — сказал Райннон, — забирайся на лошадь и поезжай в город. Найди шерифа, если он там, и передай, что мне очень нужно видеть его здесь. И побыстрее, хорошо?
Ричардс как обычно лишь махнул рукой — то ли прощальный, то ли утвердительный жест. Он прошел по мощеной досками дорожке к коралю, но подойдя к воротам, остановился, полуоткрыв их.
— Если бы у нас были куры, ты бы их выпустил во двор, — с издевкой произнес Райннон.
Ричардс вздрогнул и оглянулся. Взгляд его, даже на расстоянии выражал угрозу. Затем он зашагал к конюшне, опустив голову, сидящую на могучих плечах.
Его хозяин посмотрел ему вслед и задумчиво потер подбородок.
Шериф подъехал в мягком вечернем свете заката — стройный человек, рысящий на стройной лошади. Он сел с Райнноном на веранде и смотрел, как с приходом ночи темнеет золотистая вершина Маунт-Лорел. Они лениво перебрасывались словами или молчали в течении часа, а Райннон так и не сказал, зачем позвал его.
В конце концов Каредек пробормотал:
— Я все думал, сынок.
— В это вроде как трудно поверить, — неуважительно промолвил Райннон.
— О сказке, которую мне читала мама, когда я был маленьким. О волке, переодевшимся овцой. Помнишь?
