Чарли Ди вынужден был отпрыгнуть, чтобы его не придавили мощные бревна.
Чак, которому еще раз помогли встать, немного покачался, затем успокоился.
— Будь я проклят, если он не был лучшим ковбойским конем, — заметил он. — Он не виноват. Не споткнись я, он не ошибся бы. Но я повалился, и он испугался. Бедняга!
Он подошел к упавшему коню и посмотрел на него, скорее с замешательством, чем со скорбью.
— Восемь лет он был со мной, с жеребячьего возраста, — сказал Чак. — Не могу поверить, что его больше нет. Только сегодня утром он пытался слягнуть мне голову с плеч. Только вчера он забрался на кормушку, чтобы укусить меня. Теперь, когда Майка больше нет, жизнь будет другой!
Сверху спустились люди, уминавшие сено, — не нервничая, но проявляя спокойное любопытство.
— Здорово — сказал крупный парень с лохматыми усами и глубоким, словно доносившемся из живота голосом. — Аккуратно и точно. Кто стрелял?
— Чарли, наверное.
— Это Гвинн, — сказал Чарли Ди. — Это Джон Гвинн, ребята. Он с фермы, где крутится ветряк, тот, что выращивает кормовую траву, вы о нем знаете.
— Какая, к черту, кормовая трава, — с большой долей искренности сказал Чак. — Если он фермер, то я — царь Соломон, это точно. Фермеры так не стреляют!
Быстрый взгляд, брошенный искоса Райнноном на говорившего, был едва заметен, но если бы Чак прочел чувства, вызвавшие его, он бы повернулся, бросился бежать и никогда бы больше не появлялся здесь.
— Возьмите четырех мулов, поставьте подъемник и почините его, — приказал Чарли. — Нам надо закончить стог за три дня. В любой день может пойти дождь. Шевелитесь, ребята. Чак, мне жаль, что ты потерял своего коня. Я его возмещу.
— Возместите, — отозвался честный работяга, — когда я расплачусь за подъемник. Меня не раздавило в лепешку только благодаря вам и Джону Гвинну!
Чак не привык выражать благодарность и поэтому не сказал больше ничего, он даже избегал смотреть в глаза Райннону. Остальные, не обремененные застенчивостью или долгом, смотрели на незнакомца с суровым восхищением. Скорость и меткость, с которыми он выстрелил, готовность прийти на помощь, а затем — полное равнодушие, которое продемонстрировал Райннон, — все это тронуло их. В их глазах он был настоящим человеком.
— Все кончено, — сказал Чарли Ди Райннону. — Пошли нагрузим мула мясом.
— Мне жаль коня, — извинился Райннон. — Я понятия не имел, что он рабочий.
— Что еще вам оставалось делать, Гвинн? Что еще? Если бы не вы, Чак стал бы трупом. Думаете, мне жалко денег? Ничуть! Вы совершенно правильно поступили! Совершенно правильно!
