Вернувшись к ребятам, Кид сообщил:
— Они сразу же за поворотом, но смотрят в противоположную сторону. Стреляйте в воздух. В драку не лезть. Наша задача — только заставить их побежать.
И в следующее мгновение вся лава из тридцати с лишним всадников сорвалась с места, сквозь узкую брешь влетела на свободное пространство каньона Грегорио и с дикими воплями и беспорядочной пальбой налетела на скученных между камнями людей Лерраса.
Нельзя сказать, что отвага является привилегией какой-либо одной нации. Американцы такие же храбрецы, как и любые другие люди, однако и им случалось удирать без оглядки в битве на Бизоньей Тропе.
При соответствующих обстоятельствах мексиканцы будут сражаться как одержимые, до последнего человека. Но они привыкли нападать, а не обороняться. Как и любая другая кавалерия в мире, воины Лерраса могли отважно броситься в атаку, но также и дать деру. Однако, когда враг, которого они ожидали с фронта, обрушился на них с тыла, оказались в полной растерянности.
Пока люди Лерраса сидели в засаде и, напрягая слух, прислушивались к далекому конскому топоту, доносившемуся откуда-то выше по каньону Грегорио, коварный враг налетел на них сзади.
Это было против всех правил.
К тому же мексиканец верхом на коне стоит десяти пеших мексиканцев. Но сейчас весь отряд, превосходящий врага численностью почти в шесть раз, находился не в седлах, а на собственных ногах, и при ярком лунном свете его было видно как на ладони.
Между тем даже при таких обстоятельствах, если бы нашелся герой, который, не испугавшись вражеских пуль, бросился бы в атаку, то и остальные повернулись бы лицом к неприятелю и приняли бой. И тогда многим товарищам Рубриса пришлось бы несладко. К тому же на самом деле пули летели мимо. Отовсюду слышался усиленный эхом грохот выстрелов, бешено стучали копыта, некоторые из спешившихся стрелков Лерраса безуспешно пытались вскочить в седла.
Те, кому это удалось, попадали в плотное кольцо мустангов, которые, оказавшись без наездников, бестолково кружились и топтались на месте, теснимые вражеской кавалерией.
Тогда они снова соскакивали на землю, пытаясь выбраться из смертельно опасного водоворота перепутаыных животных. И, удирая во все лопатки, обнаруживали, что все их товарищи заняты тем же самым.
Кто-то крикнул:
— Измена! Нас предали! Измена!
И тут началось! Эти слова, словно трубный глас, пробудили дремлющий в глубине каждого человеческого существа страх.
