Дэн помолчал, нахмурился и сделал неопределенный жест.
— Ты что, даже не собираешься ничего предпринять? — спокойно спросил Бак.
— А что я могу сделать?
— Боже милосердный, неужели в тебе не осталось ничего человеческого?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — мягко улыбнулся Барри.
— То самое! Ты что, не в состоянии сесть на коня и поехать со мной на ранчо Камберлендов? Останься там со стариком, пока он не поднимется на ноги. Неужели это ужасно сложно? Или ты так ценишь свое время, что не находишь нужным потратить несколько дней на старого Джо?
— Но я собираюсь возвращаться, — обиделся Дэн. — Они не должны на меня сердиться, Бак. Я думал о Кети каждый день… почти.
— С каких пор?
— Не знаю, — забеспокоился Дэн. Он посмотрел вверх, Бак взглянул в том же направлении и увидел стаю диких гусей. — Я двигался на север в сторону ранчо Камберлендов, — продолжал Дэн и со вздохом добавил: — Я вспоминал голубые глаза Кети, Бак, ее волосы, ее мягкий голос. Он звучит в моих ушах. Ее образ стоит перед глазами. В последнее время я постоянно двигался к ним.
— В таком случае, парень, — заорал Бак, — что же тебя здесь задержало? Прыгай в седло, и мы через десять минут двинемся на север.
— С удовольствием! — страстно выдохнул Дэн. — Мы помчимся словно ветер!
— Тогда поехали.
— Подожди, — ледяным тоном остановил его Барри, — я кое-что забыл.
Бак посмотрел на своего спутника и заметил в нем странную перемену. На лице Барри застыло холодное выражение, в глазах вспыхнул бесчувственный блеск.
— Я здесь должен кое-чего дождаться.
— Чего?
— В городе есть человек, который наверняка захочет со мной встретиться.
— Мак Стрэнн! Я слышал о нем. Дэн, ты намерен позволить Джо умереть, потому что тебе не терпится подраться с головорезом?
— Я не хочу драться, — возразил Барри. — Меньше всего на свете люблю драки!
Бак тихо и длинно выругался.
— Дэн, и ты можешь так спокойно сидеть и врать мне прямо в глаза? Я же видел тебя в действии! Помню, как ты преследовал Джима Сайлента! А ты забыл, как мы все собирались и упрашивали тебя держаться подальше от него. Но ты послал все к черту, лишь бы заполучить в свои руки Джима. Боже милосердный, парень, разве я не видел твое лицо, когда ты сжал пальцы на горле бедняги?
Выражение крайнего отвращения промелькнуло на лице Барри.
— Прекрати! — мягко приказал он и поднял изящную руку. — Не надо больше об этом. Мне от этого плохо. О, Бак, мои пальцы до сих пор покалывает… с тех самых пор, как я сжимал его горло. И я чувствую себя грязным — и эту грязь невозможно смыть водой и мылом. Лучше мне умереть самому, чем снова с кем-то драться.
