Через некоторое время узкая горная расселина неожиданно вывела их на небольшой пятачок земли, в центре которого они увидели груду развалин от какого-то строения, а за ней — несколько почти полностью облысевших деревьев.
— Все, — произнес Литтон. — На сегодня с нас хватит. Здесь остановимся на отдых.
— Думаю, на этом наша погоня закончилась, — подхватил Виллоу. — Этот буран не только сделал нас краснолицыми, но и замел все следы.
Барри, сурово посмотрев на него, ничего не ответил. Бывший моряк тяжело вздохнул, поднял глаза к небу и снова их опустил — уж кто-кто, а он-то прекрасно знал, что означал этот тяжелый взгляд его товарища.
Подъехав ближе к развалинам, приятели поняли, что когда-то тут стоял большой жилой дом, но саман, из которого он был сложен, со временем разрушился, вынудив тех, кто здесь жил, уехать. Росшие рядом деревья оказались совсем чахлыми, с сильно поломанными ветвями.
Удрученные печальной картиной, Литтон и Виллоу молча спешились.
Мельчайшие частички пыли все еще витали в воздухе. До захода солнца оставалось около часа. Небо стало окрашиваться в грязновато-розоватые тона с зеленоватыми прожилками, ветер продолжал протяжно завывать.
Привязав лошадь, Барри вдруг услышал донесшийся откуда-то из-под земли голос:
— Да стой же ты, черт длинноухий! Стой, кому говорят!
Голос был настолько тихим, что молодой человек едва разобрал слова.
Напарники переглянулись. Дав понять Тому, чтобы тот оставался на месте, Литтон кинулся вперед и под обломками саманного кирпича почти сразу же обнаружил то, что искал, — вход в подземелье. Высота и ширина его были примерно одинаковыми — около двух ярдов. От входа довольно резко вниз уходил темный туннель. Войдя в него, Барри оказался в кромешной темноте. Нащупывая рукой стену, он стал продвигаться вперед, а сделав первый поворот, увидел в конце туннеля тусклый мерцающий свет.
Повернув еще раз, юноша оказался у входа в большое помещение с низкими потолками — бывшим обитателям дома оно явно служило погребом. Посередине его зияла черная дыра колодца. А у стены рядом с копной сена стоял и лениво жевал бык! Глаза его были полуоткрыты, длинный хвост раскачивался, словно маятник.
Свет в бывшем погребе исходил от висящей на стене керосиновой лампы. Неподалеку от быка, подперев голову рукой, сидел давно не бритый ковбой. Это был худощавый мужчина средних лет с лицом, похожим на подвяленное на солнце яблоко.
Наставив на него револьвер, Литтон грозно произнес:
