Через несколько минут в заведении все стало на свои места. Рулетка заработала вновь, игроки начали делать ставки.
— Вы в порядке? — спросил Конкэннон.
Атена ответила слабой улыбкой.
— Да. — Она покачала головой. — До сих пор я в это не верила. Но он убил бы нас, верно?
— Сержанту Боуну представилась возможность завладеть сотней тысяч долларов. Если кто-нибудь станет у него поперек дороги, он не остановится ни перед чем.
Глаза Атены наполнились ужасом.
— А Рэй?
— О нем не беспокойтесь, — сухо сказал Конкэннон. — Пока он один знает, где спрятаны деньги, он в большей безопасности, чем кто-либо в Оклахоме.
Он открыл дверь и выглянул в коридор. Собравшись в комнате Пегги Мур, «девочки» возмущенно кудахтали. Их клиенты, спугнутые вторжением, давно уже убрались по запасной лестнице.
— Закройте за мной, — сказал он Атене, прошел по коридору и начал спускаться по лестнице.
— Так-то лучше! — раздался голос сержанта Боуна. — Сами пришли. Молодчина!
Конкэннон почувствовал страшную усталость. Сопротивляться дальше было бессмысленно; он застыл и стал смотреть, как приближается Боун.
— Конкэннон, я не знаю, что вы там затеваете, но теперь это неважно. Если вы сейчас же не приведете сюда эту женщину, можете прощаться с жизнью.
На Конкэннона смотрел «Кольт».
— Не делайте глупостей, Боун. Она ничего не знает об этих деньгах.
— Об этом буду судить я. Приведите ее!
Конкэннон вспомнил, как лежал в переулке без сознания, как спасался от пуль убийц; все это было делом рук сержанта Боуна. Внезапно Конкэннон решил, что с него достаточно махинаций и хитростей Боуна, и, выждав момент, он бросился вперед, прямо на револьвер. Раздался выстрел. Конкэннону показалось, что его ударили обухом топора; он рухнул на пол.
В густых сумерках сияла маленькая звезда, то угасая, то загораясь снова. Она будто подмигивала Конкэннону, перемещаясь с места на место, затем заблестела сильнее и заговорила человеческим голосом:
— Конкэннон, вставайте. С вами все в порядке. Вас лишь слегка оцарапало.
Звезда загорелась еще ярче, и от нее запахло табачным дымом. Лежа на спине в коридоре «Дней и ночей», Конкэннон следил глазами за огоньком сигары Джона Эверса. Затем его подняли на ноги чьи-то руки, возникшие из темноты.
— Пустяки, — сказал Эверс собравшимся вокруг людям. — Ничего серьезного.
— Что происходит? — По лестнице спускалась Лили Ольсен.
Увидев окровавленное лицо Конкэннона, она резко побледнела.
— Все в порядке, мисс Ольсен, — отеческим тоном ответил Эверс. — Небольшое происшествие.
