— Где ты их спрятал?
Аллард грустно улыбнулся, качая головой.
— Этого я тебе не скажу, Маркус. Это мой главный козырь. Пока я один буду это знать, мне не нужно будет опасаться сержанта Боуна.
— Но ты ведь спрятал не все: Тюрк и Крой дали две тысячи твоей жене и пятьсот — Мэгги Слаттер.
Лицо Алларда стало серым и невыразительным.
— Вот что я тебе скажу, Маркус. Я не гожусь для роли злодея. Не знаю, почему. Может быть, потому что слишком долго был на противоположной стороне. Поверь, я не собирался больше никого убивать. Поэтому и оставил часть денег при себе. Для такой дешевой шлюхи, как Мэгги Слаттер, пятьсот долларов были целым состоянием! Можно было не сомневаться, что она возьмет их и будет молчать. Но нет — она проболталась о Миллере и вполне могла рассказать то же самое полицейским. И тогда бы все пропало…
— Поэтому ты поручил Тюрку и Крою расправиться с ней.
— Другого выхода у меня не было. Она сама во всем виновата.
— А свою жену ты случайно убить не собираешься, Рэй?
Горящие лихорадкой глаза уставились на Конкэннона.
— Конечно, нет. Я надеялся, что она примет деньги и поймет, что однажды я вернусь и все устроится наилучшим образом.
— Ты по-прежнему любишь ее, — заключил Конкэннон. — А я уже начал в этом сомневаться.
Казалось, это предположение изумило Алларда.
— Я люблю Атену больше всего на свете… И так будет всегда.
— Когда я видел ее в последний раз, она принесла цветы на твою могилу. Глаза ее были красными и мокрыми от слез…
— Я не хочу говорить о ней сейчас.
Аллард закрыл глаза.
— Маркус, я был с тобой откровенен. И рассказал все, что мог…
— Почти все. Как насчет убитого сутенера? Это, конечно, мелочь, — горько сказал Конкэннон. — Но ты ведь знаешь: мы, полицейские, все не в меру любопытны.
— Что ж… Он стоял за дверью, пока ты говорил с Мэгги. Сутенеры считают, что мимо их ушей не должно проходить ничего. Он сказал, что железнодорожный детектив задавал Мэгги вопросы о Миллере… Я отправил Тюрка и Кроя к нему, но он оказался жадным и захотел часть добычи.
— Тогда вы убили и его.
— Если бы деньги пришлось делить со всеми желающими, мне не осталось бы ровным счетом ничего.
Конкэннон улыбнулся.
— А говоришь — не подходишь на роль преступника, Рэй!
— Нет, правда, — сказал Аллард. — Я хотел обойтись с этим типом по-хорошему. Но он не стал слушать. И Мэгги тоже.
— Да и я тоже… Интересно, почему твои ребята не убили меня, а только отдубасили?
Аллард непритворно удивился.
— Но ведь ты же мой друг, Маркус. Как я мог убить друга?
