И откуда только редкостную машинку приволок? Не иначе у северной какой бабульки антиквариат справил.
Но строчку тот Зингер давал быструю! Прямохонькую, как Останкинская телебашня!
Ох, Семеныч! Ловок на дамские уговоры! Скор на качественную работу! Инструмент хороший ценит.
Да…
О чем это я? Про новый московский наряд? Точно? А я думал, про старые часы рассказываю…
Ась?
Ну, ладно, ладно, модники! Про наряд хотите, будет вам про наряд…
Долго ли, коротко ли, а пошил все-таки Семеныч платье для Москвы.
Примерила Москва и ахнула.
Здесь рюшечки, там бантики, плечики накладные, платье сидит как влитое. Все складненько, ровнехонько.
И талия появилась, пояском МКАД схваченная, и юбка широкая, в складочку, аж до самого Подольска простирается!
Убрал, скрыл дамский дефект северный мастеровой!
Сверху серебристое монисто Москвы-реки Сити-грудку как прежде охватывает, подчеркивает, а снизу новое, оригинальное прослеживается.
Прямо по генеральскому сукну, блютус стразами синеет да трижэ-сеточки разноцветные перемигиваются.
А на бедрышке крутом, вблизи Можайки, кармашек накладной, натуральным, вайфайным бриллиантиком украшенный.
Ох, и модная Москва стала с новыми технологиями!
Да…
Была красавица, а стала еще краше!
Помолодела лет на… ну, в общем, на все годы после изобретения беспроводных технологий!
Семеныч-то сам на столицу-матушку засмотрелся, как она у зеркала вертится, прослезился даже от великолепия собственного рукотворного, Зингера любимого поглаживая.
Облютусена, завайфаена теперь Москва-матушка.
Лепота!
А потом слезу северную, скупую, кулаком утер, вздохнул и говорит.
«Я тебе, матушка, помог женское естество восстановить?»
«Помог, помог, спору нет. В плюс, в плюс Зингерова работа под твоим мозговым руководством».
«Наблюдаешь ли положительную динамику по поводу талии?»
«Талия в наличии. Вот она. Размер-то в пропорции 9-6-9 стал, даром, что сама выросла, а пышнотелость лишняя теперь в глаза не бросается. Украшает даже. В пору на подиум идти, в демонстрациях модных участвовать. Фигуристая от бедра и вверх, и вниз! Не стыдно!»
«А коли не стыдно, так и на мою просьбу должным образом отреагируй».
«А вдруг ты плохого чего попросишь, зазорного? Я ж и вздрогнуть могу от неприятной реакции».
«Не боись, я ж не брокер какой азиатский, лукавый, без роду племени, Гонконгами да Сингапурами вскормленный. Я ж честных северных кровей, хантами да мансями воспитанный. Не обижу даму столичную гнусностью лживой. Супротив заветов предков моих никогда не пойду».
