Я представил себе, как он тут сидит, смотрит в окно, считает автобусы. Мне стало еще тоскливей. Я спросил:
– Как тебя зовут?
Он подумал и сказал, чтобы я его звал Артуром. Ну, Артур, так Артур, мне-то что. Хотелось что-нибудь сделать для него, но я не знал, что.
– А у меня кличка смешная, Блоха, – сказал я. Он даже не улыбнулся, кивнул и все. Я добавил: – Мы много квартир открыли сегодня. Там есть продукты.
Он снова кивнул. Достал из шкафчика вторую кружку и бутылку коньяка, плеснул на дно, налил заварки и мутной воды из чайника. У него дрожали руки. Губы тоже дрожали.
Я хотел спросить, где он берет воду, но постеснялся: он бы подумал, что я боюсь. Мы пили горячую жидкость, и мне казалось, я без слов понимаю его. Понимаю так, как никого не понимал в жизни. И плевать, что я не знаю, как он тут очутился, от кого сбежал и как его по-настоящему зовут. Между нами возникло то самое солдатское братство, о котором я читал в книгах. За короткое чаепитие он стал мне другом. Или даже братом, которого у меня никогда не было.
– Поехали со мной в город, – сказал я.
Он помотал головой. Я принес из комнаты карандаш, написал на полях его книги номер телефона, сказал, чтобы он мне звонил, вышел в прихожую. Артур прислонился к двери кухни и молча смотрел, как я ухожу.
– Я вернусь, – сказал я, и он улыбнулся, впервые за все время. Ему было больно улыбаться, губы же в трещинах. Я прикрыл дверь и запомнил номер квартиры: семьдесят три.
Пока я шлялся и пил чай, ребята натаскали добычи, целую кучу барахла сложили на первом этаже. Мы вчетвером быстренько все отнесли к машине. Брат Сопли утрамбовал багажник, накидал вещей нам под ноги. Увидел моего Монтеня за пазухой, спросил, что это. Я показал книги, он отстал. Остановил жигули за квартал от нашего двора, сказал, что поедет снова через неделю. Пожал каждому руку и дал по три рубля. Чужой парень стал возмущаться, ему показалось мало. А по-моему честно и справедливо – нас покатали, мы расплатились барахлом.
Я сразу поехал на книжный базар. Это такая дорожка в глубине парка, там ни прилавков, ничего, только ходят туда-сюда продавцы и покупатели. Мать иногда таскает меня за книгами по выходным. Встал с краю, держу своего Монтеня. Мужик один подвалил:
– О, – говорит, – давно ищу!
Мы сторговались, он полез в сумку – я думал, за деньгами, оказалось, нет. Достал штуковину: такая медная трубка, от нее два проводка к прибору, похожему на тестер для электричества. Включил прибор, поднес трубку к Монтеню.
