— Извини. Я волнуюсь и не с того конца начал. Дело в том, что я решил все рассказать русским — про Шнайдера, про нашу работу… Вернее, почти решил. А теперь не знаю, как быть. Ведь если они хотят арестовать его, так значит, и меня могут? А, плевать! Все равно пойду. Меня это давно грызет, еще с того времени. А теперь просто спать не могу. Лежу и думаю, думаю… А если засну, мне снятся взрывы.
— Время бросать камни и время собирать камни, — пробормотал сидящий б кресле.
— Что?
— Нет, это я так… Руди, ты правильно решил. И ничего они тебе не сделают. Наоборот, спасибо должны сказать.
— Так давай пойдем вместе? — обрадовался Онезорг.
Молодой человек невесело улыбнулся:
— Я бы пошел, честное слово… Если бы мог ходить. Помнишь, в ту ночь, в подвале, солдат меня стукнул прикладом по спине?
— Нет, не помню.
— Стукнул. Тогда я и внимания не обратил, а теперь отказали ноги. Никуда не гожусь, даже встать не могу.
— А я и не знал, — огорчился Онезорг. — Слушай, Вилли, а кто за тобой ухаживает?
— Хозяйка. Хорошая старуха.
— Ужасно, ужасно, — пробормотал гость. — Но может, еще пройдет?
— Может, пройдет, — не стал спорить хозяин. — Руди, у тебя нет чего-нибудь поесть? Хлеба?
— Ничего нету… Хочешь, я тебе денег дам?
— Деньги у меня у самого есть.
Когда за Онезоргом закрылась дверь, Вилли вздохнул и раскрыл лежавшую у него на коленях книгу — толстую, в кожаном переплете и с медными уголками. Полистав страницы, он начал читать вполголоса:
— Всему свое время и время всякой вещи под небом. Время разрушать и время строить. Время разбрасывать камни и время собирать камни. Время войне и время миру…
Возле лютеранской кирхи — бездействующей, потому что в нее угодила авиабомба, — функционировала маленькая толкучка. Спекулянты, в основном подростки, предлагали прохожим сигареты, кусочки сахара, чашечки эрзац-кофе. Сюда пришел и Рудольф Онезорг. Но его не интересовали ни торговцы, ни их соблазнительный товар. Ни на кого не глядя, он прошел в церковь.
К его неудовольствию там не было пусто: мальчишки-спекулянты устроили себе в кирхе что-то вроде штаб-квартиры. Расположившись кто на полу, кто на скамьях, малолетние деятели черного рынка делили выручку, готовили к продаже очередные партии товара, пищали, ссорились, ругались, не обращая никакого внимания па вошедшего. Они были похожи на осмелевших от голода крыс, которых не пугает даже появление человека.
Кто-то резал на кусочки толстый американский шоколад, кто-то проделывал ту же операцию с мылом, а двое, растянув на полу парашют, кроили из шелка носовые платки.
