— Ну, давай спишем на войну, — криво усмехнулся капитан. — Мне от этого легче? Помнишь старшину на станции? Ему руку напрочь оттяпали, а она все равно болит.
Не зная, чем утешить Демина, Неля приподнялась на цыпочки и поцеловала его в чисто выбритую щеку.
Клавдию и ее мужа обняла сзади подвыпившая соседка — та, у которой квартировал Демин со своей командой.
— Васенька! Тебе золотая жена досталась! Так себя держала, так держала! Кого хошь спроси!
Василий стукнул кулаком по столу:
— Да что вы долбите одно и то же?
И талдычат, и талдычат! Клавдия, признавайся, было у тебя что-нибудь? Лучше сразу скажи, я ведь так и так дознаюсь!
Клавдия залилась слезами обиды.
— Васенька, как ты можешь? Как ты только можешь?
— Нет, ты гляди мне в глаза!
Демин и Неля тем временем вышли погулять на пустырь. Сюда слабо доносились шум и музыка. Сено на ночь сгребли в душистые копешки. Было очень соблазнительно посидеть на такой копешке, отдохнуть. Так они и сделали.
— До чего же хорошо! — вздохнула, Неля,
А Демин вдруг обхватил ее за плечи и опрокинул в сено. Она боролась с ним, пытаясь вырваться, но он, навалившись грудью, не пускал и целовал ее шею, щеки, рот.
Только после того как Неля до крови укусила Демина за руку, ей удалось откататься в сторону. Она вскочила на ноги, стряхивая сено с платья:
— Ты что, с ума сошел?
Демин сидел на сене и глядел на нее в полном недоумении:
— Ты ж меня первая поцеловала?
— Ну и что?
— Как это ну и что? Целовала или не целовала?
— Я совсем по-другому. Я просто по-человечески. И никогда, слышите, никогда больше так не делайте!
Не глядя друг на друга, они вернулись квартиру Мухиных. Теперь там плясали русского под баян, без всякого патефона.
В центре внимания были Василий и Клавдия. Счастливо улыбаясь, они вытанцовывали друг перед другом, кружились, притоптывали каблуками. Из своего угла Онезорг смотрел на них, удивляясь перепадам супружеских отношений.
Неля и Демин молча сели на свои места. Капитан украдкой поглядел на укушенную ладонь и спрятал ее под стол. Потом налил себе полстакана и выпил залпом.
Хозяин пошел вприсядку, гости дружно хлопали в такт музыке — и тут громом ударил выстрел, разлетелось вдребезги оконное стекло, отчаянно завизжали женщины. Висевшие над головой Онезорга часы-ходики свалились, рассыпав по полу свои медные кишочки: пуля угодила пряно в них.
На ходу вытаскивая пистолет, Демии вышиб сапогом оконную раму — из нее торчали осколки стекла — и выскочил на улицу. Но на пустыре никого не было. Только валялось на земле одноствольное охотничье ружье.
