Столовой этот зал можно было назвать лишь условно. Скорее роскошный ресторан: теряющийся в полутьме сводчатый потолок с гирляндами хрустальных люстр, увитые плющом простенки между зеркальными окнами, подсвеченный снизу фонтан посреди зала, переливающийся всеми цветами радуги в унисон с неназойливой музыкой, крахмальные скатерти, серебро, хрусталь и фарфор, мягкие удобные кресла.
Иван дотронулся пальцем до продетой в колечко салфетки и дурашливо вздрогнул.
— Der Knabe[1],— повторил Миклош. Ласковые и грустные интонации непонятным образом сочетались с мужественным тембром его голоса. — Das Kind[2].
— Vielleicht[3],— Иван поискал глазами пепельницу. Венгр перехватил его взгляд, снова покачал головой.
— Курить потом. Сначала поешьте.
— Ich will nicht[4],— Иван победоносно взглянул на собеседника. — Правильно?
— Грамматически — да, — кивнул Миклош — Но не по существу. Иначе зачем было сюда идти?
— Повидаться с вами, Миклош. To chatter[5].
Неподалеку от них восточного типа толстяк недоверчиво разглядывал стоящее перед ним жаркое. Услышав последнюю фразу, резко обернулся.
— Do you speak English?[6]
— A little bit[7].
— What is that?[8]
— Meat[9].
— I know, — кивнул толстяк, — What kind of it?[10]
— A rat[11],— брякнул Иван, не подумав. Толстяка чуть не стошнило.
— A rabbit, — поспешно поправился Иван. — I am sorry[12].
Толстяк с опаской покосился на блюдо.
— Are you sure?[13]
— Certainly, — заверил Иван. — Don’t doubt[14].
— Н-да. — Венгр приложился к фужеру, промокнул губы салфеткой. — Великое дело быть полиглотом.
Лицо оставалось невозмутимым.
— Неслыханно! — взвизгнула за соседним столом крашеная блондинка в вечернем бархатном платье. — Опять артишоки! Сколько раз повторять, я их не переношу! Спаржу, слышите?! Спаржу! Я требую!..
Официант в белоснежном костюме невозмутимо кивнул и отправился заменять артишоки спаржей. Визави дамы — невзрачный субъект с постным выражением лица нехотя ковырял вилкой котлету. Глаза у него были оловянные, как у снулой рыбы. Встретившись взглядом с Иваном, субъект хмуро кивнул.
— Вы знакомы? — удивился Миклош.
— Где-то видел. А что?
— Ничего. Ешьте артишоки, юноша. Полезно для мозговых клеток.
— А спаржа?
— И спаржа.
Они взглянули друг на друга, рассмеялись.
— Посмотрите, — негромко проговорил Миклош. — Что это с ним? Зажмурив глаза, субъект откинулся на спинку кресла и запрокинул голову.
— По-моему, он вот-вот расхохочется, — предположил Иван.
Субъект откидывался все больше и больше, и теперь уже вместе с креслом. Казалось, он вот-вот грохнется на спину. Возмущение на лице дамы уступило место острому любопытству. Она даже подалась вперед, наблюдая за своим визави. Субъект оглушительно чихнул и одновременно вернулся в исходное положение, обдав даму фонтаном брызг. Та взвилась, закатила истерику и ринулась прочь из ресторана.
