После марша капитан Климов поставил танки на окраине леса. Как всегда, пушками на запад.
Впереди голая высота, а что там за ней, не видно, наверное, лес. За эту высоту вечером прошла пехота.
— Ты бы все же установил связь с соседями, — посоветовал я Климову.
— Отдохну немного и схожу, — ответил Климов, залезая под брезент, разостланный у машины.
Я пожелал ему спокойной ночи и направился к лейтенанту Косыреву: давно взял себе за правило ночевать у своих комсоргов.
Под утро меня разбудили пулеметная трескотня и глухие, но недалекие орудийные выстрелы. Прислушался: за высотой ревели двигатели.
Солнце еще не взошло, но над поляной звенели жаворонки. Небо было белесое, облака-перышки неподвижно висели над самым горизонтом.
Я подошел к Климову:
— Ты не знаешь, что это там за перестрелка?
— Наверное, наша пехота в атаку пошла, — зевнул и потянулся Климов, передернул кобуру с пистолетом с живота на бок и улегся поудобнее. — Эх, храпануть бы еще минуток двести!
Стрельба не прекращалась.
— Ты ходил вчера к пехотинцам? Что за подразделение расположилось там?
— Пусть они к нам приходят, если им нужна связь с танками.
— Странно ты рассуждаешь.
— Как уж могу.
Кто-то закричал:
— Товарищ капитан! Товарищ капитан!..
— Что там такое? — вскочил Климов.
— Бегут…
Не выходя из-за деревьев, мы стали смотреть на высоту, — по ней бежали наши пехотинцы. На плащ-палатках тащили раненых.
— Это что еще такое! — закричал Климов, — А ну, назад!
Но пехотинцы не остановились. Может быть, они даже не слышали слов Климова. Взмыленные, тяжело дышат. И не говорят, а хрипят:
— Там — танки… «Тигры»! Много!
— «Мно-о-го»! — передразнил Климов. — Трусы несчастные! Где ваш командир?
— Я — командир, — ответил сержант, которому два бойца перетягивали бинтом раненую руку.
— Я спрашиваю, где офицер?
— На офицерскую землянку наехал танк. Мы держались, сколько могли. А потом решили отходить.
— Сами решили?! — усмехнулся Климов. — Паникеры! А ну, марш на свои позиции. Бегом!
Пехотинцы побежали назад, навстречу мелькающим цепочкам трассирующих пуль.
— Никакого порядка! — сказал Климов. — Никаких там «тигров» нет. У страха глаза велики.
— Я не думаю, что здесь только страх.
