Ухожу за сцену, а вслед мне слышится:
Вы меня простите, —
Я им говорю, —
В следующей атаке
Обязательно сгорю!
Подвели ребята. Мы уже не пытаемся объявлять свои номера, решили сделать перерыв, а потом показать второе отделение.
Три гармониста сидят на скамейке.
— «Цыганочку»! — заказывает капитан Климов. — Да пореже. Эх! — И он хлопнул ладонью по каблуку.
Вроде бы и красиво начал, будто нарисовал что-то в воздухе носком сапога, а не вышло. Кирзачи слишком тяжелы, да и без помоста нет грохота. Попробовал и быстро сел.
Тихие звуки танго поплыли над развалинами: «Утомленное солнце нежно с морем прощалось…» Как будто из какого-то далекого века. В такт медленному ритму музыки мужские пары вяло передвигают ногами по лужайке. Сидя на брезенте и закусывая огурцом, я хмуро и с болью смотрю издали на них.
Никто не захмелел, только капитан Климов куражится:
— А помните, когда мы брали…
— Энскую высоту, — подсказывает кто-то.
— Города! Вся планета на нас смотрела.
— Верно, гвардии капитан! Верно, но все же лучше помолчите, — сказал замполит.
— А почему я должен молчать?
— Хотя бы потому, что я вас прошу.
— Понятно, товарищ гвардии майор. — Но сам не прекращает говорить, вспоминает последнюю разведку боем.
Я останавливаю его:
— Тихо. Глотюк хочет что-то сказать.
— Подумаешь, Глотюк. Я сам себе Глотюк! Я ротой командую. А могу…
Глотюк смотрит на него, как на ребенка:
— Батальоном можешь?
— Могу и батальоном. И буду командовать! Вот истинный крест! — крестится он и смеется. — Рота — справа, рота — слева… Углом вперед. И в дамках!
Все хохочут. Глотюк добреет. А замполиту не нравятся эти штучки Климова, он ворчит:
— Не перебродивший, как иной квас.
Климов сделал вид, что не слышал слов замполита, но сразу нахмурился, замолчал.
Командиру полка принесли какую-то телеграмму, он прочитал ее и передал начальнику штаба:
— Огласи.
Все устремили взгляд на Глотюка. Он не спеша встал, выждал, когда установится тишина, и тише обычного сказал:
— Дорогие товарищи, получен приказ о награждении наших танкистов.
— Ура!
— Кто громче всех кричал?
— Климов!
— Гвардии капитан Климов, подойдите ко мне.
Климов поднимается с брезента и идет демонстративно, почти строевым шагом, твердой походкой.
— Поздравляю вас с орденом…
Все хлопают. Глотюк зачитывает телеграмму, просит Климова взять кружку, они чокаются и выпивают, потом обнимаются. На счастливом лице Климова слезы. Он вытирает их белоснежным платком, который у него каким-то чудом еще сохранился.
