День вампира | страница 51

– Не хочешь ли проводить до дома ненавистную тебе нечисть? – вдруг подскочила к Ксандру Дрина, с вызовом вскинув голову.

Девушка-кикимора казалась совсем миниатюрной по сравнению с высоким и статным Ксандром, у которого была косая сажень в плечах. Тем не менее, юный атлет явно растерялся.

– Ну… Я не знаю… – выдавил из себя Ксандр, удрученно разглядывая зеленые косички Дрины. – Ты далеко живешь?

– Очень далеко, – задорно ответила кикимора. – Проводишь меня до дома, и никаких возражений не принимается. Идем.

Егор, Вандер Францевич, Молли и Марик удивленно воззрились на Дрину, которая, схватив оторопевшего Ксандра за руку, уже молниеносно утаскивала его из квартиры.

Когда нелюди и Вандер Францевич выглянули из окна кухни, кикимора уже тащила юного Арева из подъезда.

– Дрина! – крикнул ей из окна Егор. – Пусть он хоть майку переоденет наизнанку, с этой надписью его побьют в Пестроглазово! Дрина, ты слышишь?!

Кикимора, задрав голову вверх, помахала Егору рукой и послала воздушный поцелуй. Ксандр же успел только бросить полный растерянности отчаянный взгляд на Вандера Францевича, но тот только вежливо кашлянул.

– Все, попался Ксандр в когти нашей кикиморе, – хихикнул Марик. – Интересно, что на это скажет его папаша, Яромир фон Арев?

– Одно из двух, – отозвался тролль. – Либо треснет сразу по швам, либо пробьет головой потолок. Дринка нашла, кого к себе утащить, ничего не скажешь.

– Вот так, в древности, ее прапрапрабабушки завлекали и утаскивали юношей в болота, – вздохнул дед. – Но в данном случае я вмешиваться не хочу, времена не те, да и Ксандр уже не ребенок. Давайте-ка лучше пить чай, где там ваши пироги с упырикой?

Все последующие дни жизнь Молли тянулась в ожидании известий из Пестроглазово. С того самого дня, как ребята-нелюди уехали домой, ей настолько хотелось, чтобы деда пригласили в МУН на работу, что она часами сидела у крана в ванной и ждала, когда оттуда вытечет водяной почтальон с новостями.

Но прошел день, еще один и еще, но никаких водяных почтальонов не появилось, и Молли уже начало казаться, что все произошедшее было сном. Жизнь во дворе шла тихо и размеренно, даже крысы, которые нервировали жильцов, исчезли из двора. Только мохнатый паук все продолжал плести паутину за окном Молли, но она уже привыкла к нему и не обращала на него внимания.

«Нелюди познакомились с нами, написали про нас реферат и забыли о нашем существовании. Наверное, Марик так и не отправил в МУН никакого письма… – в отчаянии думала Молли. – Гильс больше не появится, а мне на память останется только его цветная повязка, до конца моей жизни…»