— Алло.
— Ксю, привет. Ты дома?
— Привет.
Даже в хорошем подпитии Павел почувствовал отчуждение в ее голосе. В этом коротком ответе было все: и нежелание разговаривать, и отвечать, дома она или нет.
— Мы тут с парнями в баре «Старый друг», ну, знаешь такой, да? Приезжай, бери такси, я оплачу, — предложил Гусев, понимая, что это бессмысленно, ненавидя за собственную слабость свое отражение в зеркале.
— Ты уже пьяный?
Все тот же холодно-отстраненный голос.
— Да ну, скажешь тоже! Нормальный я.
— Я так и подумала.
— Не приедешь, значит?
— Паша, мы уже обо всем переговорили, зачем ты начинаешь снова?
— Между прочим, мне сегодня очередное звание присвоили.
— Поздравляю, Паша. Извини, мне некогда.
— Подожди… Подожди… Я к тебе сам приеду.
— Нет, не приедешь.
— Ну… Последний раз поговорим…
Короткие гудки оборвали его на полуслове.
Кто-то настойчиво дергал закрытую дверь туалетной комнаты.
Павел открыл щеколду, вышел, пропуская недовольного парня, поспешившего закрыть за собой дверь.
Вернувшись за столик, Гусев увидел устремленные на него глаза товарищей.
— Опять ей звонил? — догадливо спросил Давыдов.
— Мое дело: кому хочу, тому и звоню, — проворчал Павел, бухаясь на место, потянувшись к почти пустой бутылке.
— Что ты по ней сохнешь? Других баб нет?
— Есть, — покорно ответил Павел. — Но мне обидно, что она вот так со мной. Как будто я лох какой.
— Ты когда замуж ее звал, что она ответила? — не унимался Давыдов.
— Что не хочет по гарнизонам мотаться. Молодость у нее одна, второй не будет.
— И правильно, в общем-то. Был бы ты полковником — тогда другое дело. А замуж за лейтенанта можно только по любви. Отсюда, какой вывод, Паха?
— За старшего лейтенанта, — угрюмо проворчал Гусев.
— вот-вот. Ладно, что ты паришься? Станешь генералом, вот тогда бабы сами начнут на тебя вешаться.
— На тебя, вон, и сейчас вешаются, — возразил Гусев.
— Тут вот какая штука, Паха. Бабы сейчас меркантильные. Да, в общем-то, всегда так было. Они ведь в первую очередь вперед заглядывают, о семейном очаге думают. А у тебя какой очаг? Офицерская общага? Поэтому тут любовь нужна. Чтобы, как в омут головой, не думая ни о чем.
— Сам говоришь, что бабы меркантильные, и тут же — про любовь, — не согласился Павел.
— Так ты дослушай сначала, — начавшим заплетаться языком возразил опьяневший Давыдов. — Вот я и говорю. Ты им замужество предлагаешь, не имея ничего за душой. А я их просто трахаю, не напрягая им мозг. Им со мной легко. Поэтому у меня их много. Понял, нет?
