Но однажды холодным утром живая тень закрыла оконце. Сквозь затуманенное стекло кто-то смутный всматривался внутрь землянки.
В бледном пятне лица с синими провалами глаз Прокл угадал девочку-старуху.
Когда лицо, медленно синея, удалилось от окна, а тень, выцветая, превратилась в небо, Прокл тихо поднялся. От этих усилий он запыхался, словно поднялся на заснеженный пик. Сердце сотрясало Вселенную.
Прокл прижался спиной к стене у дверей, и, когда вошла преследовательница, он толкнул ее на жалкие останки непрочитанных книг. В миг, когда его ладони коснулись слабых детских плеч, отвращение и жалость к этому бритоголовому существу вытеснили страх. Гнилозубая упала на пол, как падает неживое, и сложенные у стен в поленницы прочитанные книги с шорохом обрушились на нее, похоронив под бумажной лавиной.
Прокл выскочил вон из землянки и побежал что было сил прочь.
И хотя сил было мало, но очищенное голодом тело казалось совершенно невесомым. Он не бежал, а как бы летел сквозь отцветший полынный лес. И если бы не густота бледно-синих ветвей, Прокл не сомневался, что, стоило чуть сильнее оттолкнуться от земли, и он бы взлетел.
Шелестя юбками и повизгивая, девочка-старуха настигала его. В неукротимой злобе она швыряла в него растрепанной книгой. Если бы всякий раз преследовательница ни останавливалась, чтобы поднять ее, Прокл был бы давно схвачен.
Прокл бежал, не оглядываясь, даже когда, трепеща листами, книга ударялась о спину. Он знал, что стоит ему оглянуться — и невесомое тело его остановится, парализованное страхом.
Лес редел. Сквозь голубые стволы Прокл увидел надвигающуюся из степи стену густого молочного тумана — громадное, клубящееся облако ползло слизняком на брюхе. Прокл, задыхаясь, ускорил бег, торопясь спрятаться в его непроглядности.
Прокл нырнул в туман, и облако вспучилось безветренным и беззвучным, прозрачным взрывом. Вспузырилось пространство, отсекая преследовательницу.
Бестелесные, прозрачные ладони оградили Прокла от напастей прошлой жизни и плутанья по преддырью.
Внутри пузыря все было по-другому: запахи, звуки, настроение.
Прокл осторожно потыкал пальцем оболочку, опасаясь проткнуть ее ногтем. Была она не толще мыльного пузыря и совершенно невидима. Лишь солнечные блики играли порой на невидимых стенках, да на внешней стороне от земли клубился густой туман, обнаруживая выпуклость. Пузырь мягко спружинил под пальцем. Прокл надавил чуточку сильнее — броня! Холодная, как лед, прозрачная броня.
