Маленькие детские руки, в цыпках и ссадинах, просветились из внешнего тумана. Грязные ногти в тщетной злобе царапали воздух. Между ними и пальцем Прокла не было ничего, однако ни звука не доносилось ОТТУДА.
Прокл осмотрел мир внутри пузыря.
Слева тревожной глубиной синело знакомое озеро. Ослепительно белые гребешки волн передразнивали своей стремительностью кружащих над ними чаек. Крики их были свежи, как первые звуки Земли. Справа на красных ногах реликтовых сосен и белых стволах берез как одна большая крона шумел знакомый бор. Его можно было узнать с закрытыми глазами — только по грибному запаху. Не было никаких сомнений — Прокл видел Глубокое озеро и Бабаев бор. Но на знакомых холмах, где когда-то стояла Новостаровка, сияло светлое селенье из снов, при виде которого не было сил сдержать слезы. Жилища, в которых достоин жить человек.
«Ну, вот и вернулся я в свою небесную Новостаровку», — подумал Прокл, и душа его возликовала.
Он стоял на дороге, уткнувшейся в стену пузыря. Гладкой и теплой, как доски пола деревенского дома в летнюю жару. Дорога была разрисована травами и лесной земляникой. По ней навстречу Проклу шел белобородый, слегка хмельной человек в белой рубахе навыпуск. На темной лысине его сидела бабочка. Когда человек подошел настолько близко, что можно было разглядеть расцветку ее крыльев, — пронзительно синие иконные глаза заглянули ему прямо в душу.
Прокл, поклонившись, поздоровался, не зная, как нужно вести себя в раю.
Старик был босым. Обе ноги были правыми.
— Здорово, коли не шутишь, — ответил хмельной ангел и почесал в недоумении затылок, вспугнув бабочку. — Вроде нездешний, а без нимба. Почему так?
Прокл поднял глаза, пытаясь разглядеть пространство над собственной головой, но, не обнаружив сияния, в смущении пожал плечами. Выходило, что в рай он попал не по правилам. Без оснований на то.
Старик между тем подошел к стенке пузыря за спиной Прокла и деловито попинал ее. Не обнаружив изъяна в ограде, он сказал:
— Оно и хорошо, что без нимба. Одна вонь от них да смрад. Иной зайдет, особенно из начальства, — веришь нет, дышать нечем. Будто болон жгут.
Старик прошел вдоль прозрачного забора влево, вправо, все общупал — нет дыры.
— Где проскочил-то? — спросил он наконец.
Прокл ткнул рукой в пространство, откуда тотчас же показалась худенькая ручка, испугавшая местного ангела.
— Эге, понятно, — сказал дед после недолгого размышления, — потому должно быть и проскочил, что без нимба. Был бы нимб — хрен бы ты проскочил.
