Один лишь раз смутило новостаровцев внезапное явление Прокла.
Собрались всем селом за круглый стол — такой обод на главной площади с фонтаном внутри, — «Новостаровку» по стопкам разлили и принялись с грустью вспоминать былые времена. Казалось бы, чего там вспоминать, а на сердце захорошело, сделалось печально и радостно. Может быть, от воспоминаний, может быть, от водки. Люди были все свои, истории всем известные, так что достаточно было спросить: «А помните, как Дюбель пожар в акушерском пункте тушил?» — и все новостаровцы разом начинали умирать от смеха. «А помните, как Кумбалов снег продавал?» — «Га-га-га!» — «А помните, как Митрич в колодце язей ловил?» — «Гы-гы-гы!» — «А помните, как Педровича на чучеле женили?» — «Ого-го-го!».
И на этом воспоминании обязательно кто-то выпадал из-за стола.
Застолье просто взрывалось. Однако после такого веселья силы у новостаровцев кончались, и смех постепенно стихал. Все так же дружно вдруг начинали грустить.
Однако Прокл тут же и успокоил земляков, поведав, что ничего достойного вниманья или просто любопытного в Запузырье не происходит. Что же касается веселья, то последний раз смеющегося человека он видел ровно пятнадцать лет тому назад. Оказалось — сбежал из дурдома. У всех же нормальных словно подковы на ртах прибиты. Концами вниз. Чем же там занимаются люди? А пустоту производят. Кто-то на этой пустоте богатеет, кто-то нищает. Кто-то кичится пустотой, кто-то завидует изобилию чужой пустоты. И мало кто вникает в суть пустоты. А как тебе в нашем пузыре? Душевно. Покойно. Светло. Родственно. Не советую, мужики, из пузыря лезть. Ничего хорошего там, в Запузырье, нет, а напротив одна пакость, одно пустое тщеславие, предательство и свара, наркотическая дурь и виртуальная чепуха. Пустота. И ничего, кроме пустоты. Да за одно то, что здесь газет нет, я ни на что не променяю Новостаровку. Другими словами, там — моральное людоедство. А тяжелее всего хорошим людям и тем, кто не желает производить пустоту. Да, согласен, хороший человек — это не профессия. Сейчас это подвиг.
Первое время Прокл на правах родственника жил у Охломоныча, пока не придумали ему совместно жилище по характеру. Душевно получилось. Такой прозрачный, невесомый пузырь без фундамента. Хочешь — на воде живи, на волнах качайся, хочешь — под водой, а нравится — так прямо в воздухе, как детский шарик после праздников. Звезды сквозь стены просвечивают. Надоело меж облаков болтаться — в лес спустись. Проснешься — сосны над головой, зверь в прозрачную стену любопытной мордой тычется. Так и мотает ветрами по всему пузырю. Хорошо.
